Вот и эта женщина, улыбаясь, подошла к Лейси.
– Я бы хотела купить эту цаплю, – сказала она. – Вы автор?
Лейси положила на стол стеклорез и сняла защитные очки.
– Я, – подтвердила она, вставая. – Я рада, что вы берете эту вещь. Она одна из моих любимых.
Это не было ни ложью, ни уловкой, чтобы мотивировать женщину на покупку. Лейси действительно нравились оттенки зеленого цвета, которые она подобрала для высокой травы, окружающей птицу. Теперь, когда работа продана, Лейси сделает другую, похожую на эту, но не точь-в-точь. Ей нравилась мысль о том, что каждая ее работа – эксклюзив.
Туристки как раз выходили из студии с тщательно упакованной стеклянной цаплей, когда в дверях появился какой-то мужчина. Он окинул Лейси быстрым взглядом, как бы сравнивая с большой черно-белой фотографией, висевшей на подвесном стенде в центре комнаты. Фотография висела там всегда, насколько Лейси помнила.
Мужчина остановился. Сунув руки в карманы, он начал разглядывать то фотографию, то снова Лейси.
– Вас удачно сфотографировали, – заявил он.
– Это не я, – пожала плечами Лейси. – Это моя мать.
– О! – Мужчина поморщился, как бы смущенный ошибкой. – Вот это сходство.
– Люди всегда думают, что это я, – добавила Лейси. Год назад она хотела снять фотографию, но это была работа Тома, и она вряд ли смогла бы объяснить ему, почему фотография, которую она когда-то так любила, теперь раздражает ее.
– А кто фотографировал ее, вы? – спросил мужчина.
– Нет, мне было около десяти, когда ее сделали.
– О, да, конечно.
Он не спеша прошел к столу у окна, на котором было выставлено несколько работ, и тщательно рассмотрел творения.
– Красиво, – похвалил он, взяв тяжелую трубку из цветного стекла в руки.
– Посмотрите на свет, – посоветовала Лейси.
Он поднес калейдоскоп к левому глазу и повернулся лицом к окну.
– Красиво, – повторил он, поворачивая диск.
Лейси знала, что он видит узор из маленьких треугольников, образованный ярко окрашенными стеклянными бусинами и зеркальными осколками.
Опустив калейдоскоп, он с интересом взглянул на нее.
– Вы сделали это?
– Угу.
Он выглядел как человек, рекламирующий одежду в каком-нибудь каталоге. Коричневые волосы были коротко подстрижены, глаза темные, с длинными ресницами. Одет он был совсем не по-пляжному – в хлопчатобумажные брюки цвета хаки и клетчатую спортивную рубашку. Хотя большинство женщин сочли бы его сногсшибательно красивым, это был не ее тип. Лейси подумала об этом почти с облегчением, так как он явно заинтересовался ею. Но она не соблазнится. Не в этот раз. Ей нравились мужчины более земного типа – слегка растрепанные, с неправильными чертами, понимающими ухмылками и глазами, смотрящими прямо в душу. Она была рада, что гость даже близко не вписывался в этот типаж.
– Как вас зовут? – спросил он.
– Лейси О’Нил.
– Все эти витражи – ваша работа? – он махнул рукой в сторону окна.
– Большинство. Некоторые сделаны моей матерью или Томом Нестором. – Она кивком указала на рабочий стол Тома. – Он обедает. Все фотографии сделаны им.
Мужчина еще раз взглянул на огромный черно-белый снимок Анни.
– Включая и этот, – подтвердила Лейси.
Гость подошел к столу, за которым она работала. Он все еще держал калейдоскоп и, взяв его в левую руку, протянул ей правую.
– Меня зовут Рик Тенли, – представился он.
Она вежливо улыбнулась и пожала ему руку.
– Вы здесь пробудете неделю? – спросила она, чтобы завязать разговор. Большинство туристов гостили на Внешней Косе неделю.
– На самом деле нет. – Он поднес калейдоскоп к глазам и осторожно повертел колесико. – Я остановился в загородном коттедже своего приятеля, чтобы написать книгу. Он сейчас в Европе, а мне как раз нужны тишина и покой.
Она рассмеялась:
– Не так уж тут тихо и спокойно летом.
Он с улыбкой опустил калейдоскоп.
– Ну, все же это новое место, – вздохнул он. – Здесь можно забыть о повседневности и сосредоточиться на работе.
Лейси посмотрела в окно – Том возвращался в мастерскую и уже поднимался по ступенькам. Рик проследил за ее взглядом.