— Отмучишься, когда я решу, — процедил хлестко, — а теперь пошла в душ. И только попробуй не вернуться через пятнадцать минут.
Глава 8
Жасмин
Он отпустил меня ближе к утру.
Я сбежала в туалетную комнату и закрылась на щеколду. Опустилась в ванную под горячие струи и тихо-тихо зарыдала.
Столько лет меня готовили к этому, а я не смогла. Не выдержала.
Заплакала, почувствовав себя опороченной.
От воспоминаний заревела.
Я должна была быть с другим. Другой мужчина должен был ласкать меня и другой целовать. Тот, что в сердце засел, кажется, навечно.
Но вот ирония: тот мужчина меня не любил. Никогда. Ни на грамм. Ему все равно, кто ласкает меня. Главное, чтобы я следовала нашему уговору. Это все, что интересовало его в моем уже не невинном теле.
Не зря ведь он столько времени на меня потратил. Готовил к мести, но не исключал, что перед удобным моментом мне придется раздвинуть ноги. Например, как час назад.
Вот она — цена мести: принадлежать не любимому, а другому. Тосковать от безответной любви, потому что цель твоей жизни давно перешла границы того, что в людском мире считается нормальным. И чувства твои здесь никому не нужны.
Я зажала рот рукой, включила воду погромче и заскулила. От чужой любви — от грубой, нелюбимой. И начала вспоминать.
Пять лет назад он назвался Монархом. Без имени — просто Монарх. Он помог мне жить дальше после гибели родителей, он же — спас меня от Давида.
А еще Монарх предупреждал меня, что мне придется это пережить. Говорил, голодный мужчина хуже волка. Он, наверное, по себе судил, но его голодным я никогда не видела.
Он много раз спрашивал меня, готова ли я. Вкладываться ли в меня. Тренировать, готовить — нужно ли?
Я неизменно отвечала: готова. Чтобы отомстить и чуть-чуть — чтобы побыть рядом с ним, со своим спасителем и учителем.
А еще он говорил, что я и без тренировок отличный экземпляр. Во вкусе убийцы. И все, что мне нужно, уже заложено во мне природой — красота и невинность.
Монарх был грубым учителем. Зато, в отличие от Давида, он меня не трогал. Никогда как женщину не трогал.
Меня это злило. Я не понимала: неужели я ему не нравилась?
За то время, что я была рядом с ним почти круглосуточно, он меня не тронул. И пальцем не прикоснулся — всю работу надо мной он проделывал издалека. И даже в учителя женщину пригласил, которая учила меня искусству борьбы.
— Этого недостаточно для профессиональной выточки, но достаточно для самообороны против таких, как Басманов, — неизменно говорил Монарх.
И проверял это на себе. Однажды мне удалось его одолеть, и он похвалил меня.
Затем он пропал. Ненадолго. Я плакала и истязала себя мыслями: что я сделала не так?
Мне казалось, у нас могло что-то получиться. После того, как я отомщу за своих родителей.
Когда Монарх пропадал из моей жизни надолго, я доводила себя до разных мыслей. Может, он посчитал, что я не смогу стать лучшей версией себя? С каждым месяцем мои навыки становились все более впечатляющими и вместе с этим я все больше раздражала Монарха.
Потому что я влюблялась. В него.
Ему моя влюбленность не понравилась. Чувства мои его злили, и он снова ушел. Вернулся лишь спустя время, уже тогда наши встречи стали редкими. Остались сухие уроки вроде тех, как вести себя с мужчиной и проверка домашнего задания.
Как хорошо научилась защищаться.
Насколько хороша атака.
Научилась ли держать в руках оружие?
Ровно ли держу, а прицел какой?
— Смотри сюда. Если мушка отклонится от середины прорези всего на 1 миллиметр, то пробоина окажется отклоненной от центра мишени на 23 с лишним миллиметра. Ты понимаешь, какой косяк ты можешь допустить?
Я тогда не поняла. Отвлеклась от урока, посмотрела на него и влюбилась еще больше. Он разозлился и ушел, к концу обучения со мной были другие люди. А он только наблюдал.
Монарх был жестким и красивым мужчиной. Я знала, что он любит другую. Знала, кто она. Ведь Монарх был известным человеком в том мире, в котором я только училась жить.
Он приходил, смотрел на мои результаты и исчезал. К другой. Когда он исчезал надолго, меня отпускало. Становилось легче. Он понял это и стал приходить еще реже.
За это время моя влюбленность превращалась в лед, который со временем перестал даже таять.
Мой лед ему понравился — девочка уже не казалась влюбленной дурочкой. На его жестокие насмешки я научилась огрызаться. С ним я научилась ненавидеть.
И тогда Монарх оценил меня по достоинству: сказал, что я готова, освободил убийцу моих родителей и отправил меня сюда.