Я услышала то, о чем не должна была знать:
— Я достану на нее досье, — пообещал Вадим, — но что будешь делать, если она подосланная? Была у меня одна такая по молодости.
— Подосланная? Типа шпионка?
Давид громко рассмеялся, а затем…
— …это даже возбуждает. Буду трахать, пока не надоест. Потом покончу с ней.
Глава 10
— Она сбежала, господин.
— Как она могла сбежать?! — Давид был взбешен.
Я по голосу его слышала. У него проблем выше крыши, а теперь еще и я сбежала — его невскрытый подарок.
— Тихо, Давид. Найдем твою девчонку. Обыщем клуб, посмотрим камеры. С территории все равно не выберется.
Я ускорила шаг. Чем больше свирепствовал Басманов, тем больше мне могло достаться.
Нельзя было, чтобы они добрались до камер. По крайней мере сейчас.
— Не нужно меня искать, Давид. Я здесь.
Я вышла из-за угла и остановилась возле кабинета. Здесь я подслушала их разговор, а после — своровала оружие. Они казнят меня за это. Если узнают.
— Куда ты ходила? — вцепился в меня Давид, — я велел тебе ждать меня. Что из этого ты не поняла, девочка?
Он схватил меня за локоть и впечатал в свою грудь.
Грубый. Жестокий.
Давид славился этими качествами и поэтому его боялись.
— Отпусти… Я ходила в туалет. Это было запрещено?
Хозяин Аргентума дал отбой. Сегодня камеры смотреть на будут — беглянка нашлась.
Я спокойно выдохнула, поблагодарив небеса за то, что хозяин клуба явно куда-то спешил. Вероятно, Алероев хотел поскорее убраться отсюда после визита Басманова.
Вмешался охранник:
— Господин, она подслушивала вас. Я нашел ее у вашего кабинета и сам отвел в туалет, откуда она сбежала.
— Это неправда! — выпалила я.
Сердце сделало кульбит. Он все испортит.
— Господин, она лжет, — прищурился бритоголовый.
Я посмотрела на Давида, но тот уже принял для себя решение. Он прижал меня к своей груди и ледяным голос заявил:
— Вадим, какого хрена твоя охрана заявляет, что моя женщина — лжет?
Я тихонько выдохнула: Давид меня защитил.
Защитил.
Алероев отослал охрану, потому что боялся связываться с Давидом. Но я знала, что позже он обязательно посмотрит камеры и поймет, что его головорез не врал.
А пока я выиграла себе время.
И оружие из его арсенала.
Я пошла ва-банк, потому что у меня не было нескольких недель, которые мне обещал Монарх. Давид сказал, что как только он меня возьмет, тут же от меня избавится.
Но он не учел одного.
Я избавлюсь от него первая.
— Вадим, как будут новости, найди меня, — велел Давид.
— Береги себя, Дава, — кивнул он.
Мы сели по машинам. По напряженному лицу Басманова я поняла, что масштаб проблем был куда больше, чем я себе представляла. Вместе с Давидом попала и я, и вот парадокс: остаться с убийцей теперь казалось куда более безопасным решением, чем остаться без него.
Мое внимание привлекла дорожная сумка. Давид бросил ее назад, и металлический звук сильно ударил по мне. Оружие, поняла я. Небольшая доля. Давид собирался на задание — деньги зарабатывать.
Мы резко тронулись с места, покидая Аргентум.
— Куда дальше? Как ты собираешься возвращать ему долг?
— Мои заботы, — коротко ответил Басманов.
Я замолчала. Его долги — мои долги тоже. Надо подумать, как быть дальше, а для этого надо попасть домой.
— Куда ты везешь меня? Домой?
— В лес, — невозмутимо ответил Басманов, — ты же не думаешь, что я поверил тебе там, в клубе?
Я тяжело сглотнула и отвернулась. Показывать свой страх было нельзя. Я старалась себя успокоить: ему нет смысла убивать меня сейчас.
— Я просто защищал тебя. Но я не слепой.
— Почему ты защищал меня?
— Скоро узнаешь.
Мою руку грел металл. Я поглаживала его в кармане, а палец то и дело ложился на спусковой крючок — я представляла, как сделаю выстрел.
В него.
Я все так же сильно ненавижу тебя, Давид Басманов.
Каждая частица моего тела пропитана этой ненавистью, а ты же в упор не видишь.
Ослеп от желания.
От проблем.
От собственного величия ослеп.
— Ты слышишь меня, девочка? — угрожающий тон навис надо мной.
Я распахнула глаза. Мы уже не ехали — стояли у обочины в смертельной тишине. Вокруг был только лес, как он и обещал.
Сколько мы ехали сюда? Сколько я сидела вот так — задумавшись о прошлом? Я слышала, как он кому-то звонил, но была в абсолютной прострации.
К счастью, Давид принял мое состояние за другое: