Марина Кистяева
Девочка для генерала
Пролог
Дед Семен не верил в привидения.
И в байки, что на трассе между Шемушейкой и Андрисовкой водится привидение невесты – тем более. Чушь всё это. Брехня. Бабам нечего делать, вот и придумывают небылицы. Нет чтобы делами заняться…
Но невольно вздрогнул, когда в прожекторах фар высветилось белое платье.
Дед моргнул.
Что за бред? Привидится…
Нет, не привиделось. На обочине, рядом с которой он проезжал, лежала девушка в белом платье.
Неужто невеста?
Дед Семен с грохочущим сердцем проехал мимо.
Прочь! Прочь!
Проехал метров двадцать, не выдержал и остановился.
Не по-людски оставлять человека в беде.
И не привидение это вовсе. А девушка.
Попавшая в беду.
Он сдал назад.
Ехал и себя ругал. Вот надо… Надо!
И смалодушничал как бы и помощь человеку оказать надо.
Дед Семен остановил старую «семерку» и вышел.
Подходил к девушке-призраку осторожно. Восьмой десяток разменял, не до лихачеств.
Нагнулся:
– Эй, ты живая?
Признаков жизни девушка не подавала.
Дед осторожно дотронулся до плеча, перевернул девушку и в сердцах выругался.
– Да кто же тебя так, милая?
Девушка была избита, и сильно. Лицо опухшее, из-за побоев не видно черт, но отчего-то дед Семен не сомневался – красивая.
Платье у неё не подвенечное вроде бы. С другой стороны, поди, разбери нынешнюю молодежь, кто в чем выходит замуж.
Тут же белое, ниже колен и как бы на первый взгляд простое.
В крови.
– Охо-хо… Давай-ка вот так…
Дед, кряхтя и поминая недобрым словом свои болячки, кое-как приподнял девушку. Она застонала.
– Жива, милая… жива… Ничего, сейчас мы тебя домой… А там уж разберутся…
Пришлось потрудится, чтобы доволочь девушку до машины. Несколько раз деду Семену казалось, что он ненароком и сам её об асфальт ударял, но тут уж, как говорится, не до сантиментов. С дороги её убрать надо.
Мало ли…
Пока дед Семен ехал к себе в дом на краю деревни, всё смотрел в заднее окно.
Лежала кулем. Как положил, не шелохнется.
Лишь иногда стонала.
Плохо дело.
Как бы ни померла у него в машине.
Потом поди, разберись, кто прав, кто виноват.
Хорошо, что до дома оставалось немного.
Следующая задача – занести её.
Эх, был бы он годков на двадцать хотя бы помоложе… А если и на все тридцать… Потаскал он в своё время девок на руках. И на сеновал, и на палати. Было дело, было.
– В какую же ты дрянь встряла, деточка?
Даже сквозь синяки было понятно – красивая. Уложенная. Волосы вон как блестят.
Может, в машине её оставить?
Нет, не дело.
Будет затаскивать.
Дед Семен справился с поставленной задачей.
А рано утром, только-только забрезжил рассвет над рекой, у его дома остановились два черных джипа с наглухо тонированными стеклами.
Глава 1
Катя старалась не плакать.
Нельзя.
Хватит.
Сегодня она пойдет на допрос к Потапову, а он её…
Она даже слов не могла подобрать. Знала, что если скажет что-то не то, проявит лишнюю эмоцию, её сразу же едва ли не пинком, заламывая руки, отправят в камеру.
В лучшем случае.
В худшем…
Его сальные глаза слишком часто останавливались на её груди. Да и намеки уже не были намеками.
Поэтому крепилась, как могла.
Ждала адвоката. А тот что? Развел руками.
– Ваша вина, Екатерина, полностью доказана.
– Да там и доказывать ничего не надо… Я во всем призналась.
– Непреднамеренное убийство.
– Дождь был… И он вылетел…
– Екатерина Викторовна, я всё понимаю, – устало говорил её адвокат, а ей хотелось кричать.
Выть.
Биться о стену.
А что толку…
Ей грозил срок за непреднамеренное убийство.
Всё.
Ей хотелось бы понять адвоката, что заходил к ней с безразличным выражением на лице и уставшими глазами. Он защитник от государства, работает за копейки. И таких как она у него несколько десятков. Лица пустые, незапоминающиеся, с одними и теми же историями и словами: «Невиновен… невиновна…» Для него – это работа. Для тех, кто сидит напротив стола – жизнь. Потерянные годы.
Катя держалась, как могла.
Она-то как раз понимала и полностью осознавала свою вину, только легче от этого не было.
Хуже, намного хуже…
Она убила человека. Раз.
Сядет – два.
Ей ещё повезло, в камере она сидела одна. Маленький плюс в бесконечной череде минусов.
Лязгнул замок, заставивший Катю вздрогнуть и сжаться от испуга. От надвигающейся беды.
– Тарасова, на выход, – проскрежетал равнодушный голос конвоира.
Странное предчувствие не покидало Катю с утра – сегодня что-то будет. Случится. Плохое.