Курт мрачно молчал, а когда всё-таки решил продолжить, его голос дважды сорвался на хрип.
— Двести лет назад в этих лесах жил колдун. Горожане грозились сжечь его за темные практики, и он искал способ защитить себя. Поэтому он создал заклинание, которое позволило ему оставаться человеком, но при этом получить силу и тело животного. Он пригласил других присоединиться к нему — мелких воришек, неудачников, которые спасались от гнева короля и прочих отбросов. Решились немногие, но двенадцать уже лучше, чем один. Он им обещал, что они станут высшими существами. Волками с человеческим разумом.
Курт раздраженно пнул камень.
— Когда все желающие собрались, — продолжил он, — колдун произнес заклинание. Сработало. С тех пор их потомки застряли между мирами. Постоянно колеблются между волком и человеком. Единственное, что удерживает нас от полной потери человечности — союз вожака стаи с женщиной чистой крови. Каждое поколение горожан Валда помогает нам найти таких женщин.
Мари была уже на грани потери сознания, но Курт продолжал говорить.
— Вот почему ты никак не могла уехать. Когда Айзек нашел твою семью, то сразу понял, что ты идеально подходишь. Почти совершенство. Ты не жила в большом городе, а значит, твоего исчезновения никто не заметить. Конечно, бабушка с дедушкой могли бы поднять тревогу, но разговоры прекратятся через месяц-другой, когда поиски зайдут в тупик, и про тебя все забудут.
Мари поморщилась, но внутренне согласилась с этой отвратительной логикой.
— А болезнь твоей матери была только на руку. Твой отец умирал от желания покинуть ферму. Всё, что требовалось, это дать ему надежду. Ты приехала, попыткой бегства помогла себя побыстрее отметить, а дальше просто нужно было держать тебя в городе, пока не придет время.
Курт запрокинул голову и закрыл глаза.
— Моя мать умерла, — прошептал он. — Теперь твоя очередь.
На несколько минут воцарилась тишина. Слушая треск костра, Мари пыталась понять, кого ей теперь винить в своих несчастьях. Айзека? Прах трусливого древнего колдуна? Или саму себя за то, что не послушала голос разума и ночью в одиночку отправилась в лес?
Ни один из вариантов не приносил утешения. Покоя в ее душе уже будет.
В ее голове крутилась тысяча вопрос, но первым она решила задать самый важный.
— Почему моя мать должна была умереть?
Курт вздрогнул, будет его ударили.
— Отто перестарался, — поморщился он. — Решил, что если твоя мать вдруг проснется, то сразу убедит Варина уехать.
— А почему горожан вообще так заботит поиски этой… чистокровной?
— Это соглашение. Пока они находят нам Чистую Кровь, мы не трогаем их дочерей.
Вот почему пекарь так боялся, что Карла и Минни подружатся с Мари. Что ж, его она винить точно ни в чем не могла. Но от чего именно она спасла дочерей Арона?
— Что делает Чистая Кровь?
Вместо Курта ответил низкий грубый голос.
— Выходит замуж за вожака и продолжает род.
Курт и Мари вздрогнули. К ним вернулся его отец. На этот раз он был один, без Руперта или Кригана.
Сердце Мари чуть не остановилась, когда до нее дошел смысл его слов. Он имел в виду себя или своего сына? Мари ни на секунду не усомнилась, что отец Курта — вожак. Мысль броситься в костер и сгореть заживо вдруг показалась ей отличной идеей.
Курт, кажется, понял, чем вызван новый ужас и отвращение на ее лице.
— Мой отец болен и уходит в отставку. Вожаком буду я, когда мы с тобой поженимся.
Он осторожно заглянул ей в глаза, изучая ее реакцию. Мари понятия не имела, что он ожидал там увидеть, потому что сама еще толком не знала, как именно стоит относиться к этой новости.
Сглотнув ком в горле, Мари задала самый глупый вопрос из всех, что ее терзали.
— А где я буду жить?
Ее слова были едва слышны даже ей самой.
— Боже мой, Мари, — простонал Курт. Его лицо исказилось от боли, — ты правда заставишь меня произнести это вслух?
Он провел рукой по волосам.
— Ты будешь жить здесь, — отрезал отец Курта. — В лесу, вместе со стаей.
— Нет! — Мари испытала прилив решимости, который подкинул ее на ноги. — Я ненавижу этот лес! Я не собираюсь жить в месте без солнца только потому, что меня кто-то когда-то укусил!
Она шагнула к Курту и неуклюже схватила его за рукав, пытаясь найти в его лице проблеск жалости и хоть какой-то признак надежды. Пусть сейчас он рассмеется и скажет, что всё это — лишь неудачная шутка. А потом они вместе покинут лес и отправятся к холодному морю, чтобы смотреть на девушек-рыб.
Но его лицо не выражало ничего, кроме печали.
— Прекрати реветь! — прогремел отец Курта.
Мари только сейчас осознала, что ее щеки мокрые от слез.
— Тебе же будет лучше, если примешь свою судьбу сейчас. У тебя нет выбора.
Мари почувствовала, как Курт схватил ее за обе руки. Он что-то сказал ей, но что именно — она расслышала. Лес вокруг нее начал наклоняться, а земля уходить из-под ног с удивительной скоростью.
— Это было жестоко, — тихо, но твердо сказал Курт.
— Ей нужно было это услышать, — ответил ему отец.
Его тяжелые шаги захрустели, когда он повернулся, чтобы уйти, но перед уходом он еще раз остановился.
— Ты думаешь, что знаешь её, — сказал он сыну, — но это не больше, чем детские игры. Чем раньше ты ее сломаешь, тем быстрее исцелишь. Они все одинаковые.
Пальцы Курта нежно погладили волосы Мари. Ей вдруг пришло в голову, что она больше не в вертикальном положении. Более того, ее глаза больше не открыты. Она лежит на коленях Курта, и он укачивает ее, как ребенка.
— Возможно, — сказал он, — я не хочу, чтобы моя жена умерла от разбитого сердца до того, как поседеет.
Каждое его слово было острым и холодным, как ледяная буря.
— Придержи язык, — тем же тоном ответил его отец. — И прояви уважение к мертвым.
— Сколько умерло до матери, а? Двое? Трое? Поверь, я уважаю ее память больше, чем ты когда-либо уважал ее!
— О, ты правда думаешь, что у тебя будет по-другому? — прорычал отец. — Запомни — когда она увидит жизнь, которая ей рядом с тобой уготована, вся ваша мнимая любовь сойдет на нет! Она попытается убежать, и тебе придется ее вернуть. А потом снова и снова, пока она узнает свое место. И даже когда она остановится, она будет ненавидеть тебя. Пойми это сейчас и перестань паясничать!
Тяжелые шаги возобновились, и отец Курта ушел в темноту. Мари все еще была слишком ослаблена, чтобы даже попытаться встать. После всего, что она услышала, последнее, что ей хотелось сделать — это покинуть руки Курта. Вопреки всему этому безумию и даже против собственной воли она ощутила в них покой.
Курт долго сидел, обнимая Мари. Сколько раз она представляла, что он держит ее так близко? Обнимает ее так крепко? Даже после того, как она покинула Валд, она мечтала о Курте. Почему ее мечты должны были сбыться именно так?
Истощенная до невозможности, Мари почти была готова провалиться в сон, когда Курт прижался губами к ее уху и прошептал:
— Я так по тебе скучал.
Глава 12
Голоса разбудили Мари, и она поняла, что ее голова раскалывалась. Ей потребовалась пара секунд, чтобы понять, где она находится. Точно не в своей маленькой комнатке под чердаком у Эллисов. Больше в Тагеле.
События предыдущего вечера обрушились на нее убийственной волной, и она решила, что больше не будет вставать. Никогда. Волки, Курт, магия, проклятия и даже пропавшая миссис Данст — ей хотелось, чтобы всё оказалось кошмарным сном. Пусть они все проваливают в Геенну.
— Ты сам подумай! — звенел голос за дверью. — Она верит в добрую магию! Она могла бы покончить с этим раз и навсегда!
Кажется, это Криган.
— Не позволяй отцу всё это услышать, — сухо ответил Курт, — иначе вы с дядей получите по ушам.
Мари сморгнула остатки сна и получше оглядела комнату, в которую ее вчера принесли. Просторная. Стены из светлых бревен и широкое окно, через которое падал серый лесной свет.