Как она и предсказывала, ближе к полудню они были уже у подножия ее горы. Курт продолжал нервно оглядываться всё утро, но когда увидел виноградники, то наконец перестал высматривать неприятности и стал наслаждать видом. Мари испытала прилив гордости, когда увидела его восторженный взгляд, будто это она лично вырастила всю эту красоту.
Но чем ближе они подходили к ферме, тем сильнее она дрожала. Она так долго представляла, что всё вернется на круги своя, но теперь ей вдруг… стало страшно?
Пять лет, которые прошли с ее отъезда — немалый срок. Узнают ли ее бабушка с дедушкой? И как они отреагируют, когда она скажет, что приехала к ним не для того, чтобы остаться навсегда? Найдет ли она в себе силы причинить им боль еще раз?
Печаль сжала ее сердце и, видимо, отразилась на ее лице.
— Мари.
Она повернулась и увидела, что Курт обеспокоенно смотрит на нее.
— Всё хорошо?
Она изобразила подобие улыбки и кивнула.
— Я… просто немного переживаю. Столько времени прошло.
Она посмотрела на волка, который бежал рядом с ними и улыбнулась чуть более искренне.
— Йохан, прими, пожалуйста, человеческий вид, — попросила Мари. — Не хочу пугать бабушку с дедушкой.
Старик исполнил ее просьбу.
— Они будут тебе рады, — мягко подбодрил ее Курт.
Тем не менее по его лицу тоже пробежала тень тревоги. А Мари впервые задалась вопросом, что ее родные подумают о Курте и Йохане, когда всё поймут. Она могла только надеяться, что то количество магии, которое бабушка с дедушкой видели за время их путешествий сделало их терпимее к такого рода гостям.
Несмотря на ласковое тепло солнечных лучей руки Мари похолодели, когда их маленькая группка приблизилась к ферме. Бабушка стояла во дворе и развешивала чистое белье на веревке. Порыв ветра дернул одежду вперед, и когда она повернулась, чтобы поймать рубашку, то увидела Мари и ее спутников.
Узнавание и понимание происходящего озарили ее лицо в следующую же секунду.
— Ленз! Ленз! — крикнул она и бросилась к Мари, которая уже слезала с лошади.
Едва она успела это сделать, как оказалась зажата в крепких бабушкиных объятиях.
— Мари! — шептала бабушка, а внучка чуть не разрыдалась, вдохнув ее родной запах.
Она представляла себе этот момент бессчетное количество раз, но он всё равно оказался восхитительнее, чем любые ее мечты.
— Ты дома, — пробормотала бабушка. — Моя девочка дома. Дома!
Слезы радости струились по щекам Ильзе, пока она гладила Мари по волосам. А сама Мари посмотрела через плечо бабушки, ожидая, что дедушка в любую секунду к ним присоединится. Но, к ее удивлению, он не спешил так же горячо поприветствовать внучку, как его жена.
Вместо этого он стоял от них шагах в двенадцати, опираясь на свой длинный посох. Со стороны этот посох казался обычной опорой для передвижения, но Мари помнила, что в дедушкиных руках это грозное оружие. Его любимое.
Мари медленно высвободилась из бабушкиных рук и с недоумением уставилась на дедушку. Он, казалось, ее не видел — всё его внимание было приковано к ее спутникам.
Наконец он позволил себе тронуться с места и пошел к ним навстречу.
— Ильзе, уведи Мари в дом, — строго велел он.
Его голос был низким, грубым и грозным, не терпящим возражений. Мари редко доводилось слышать, чтобы он звучал настолько угрожающе.
— Дедушка, они со мной, — быстро сказала она, поняв причину его гнева.
Но он ее не слушал.
Мари кинула на Курта встревоженный взгляд. Что происходит? Затем она посмотрела на Йохана и, к своему ужасу, увидела на его лице то же самое выражение, что и на лице дедушки.
— Невозможно, — процедил Йохан. — Вы выжили.
Курт, который, казалось, тоже мало что понимал, уставился на старика.
— Ты его знаешь? — спросил он.
— Еще бы! — прорычал Йохан. — Это тот, кто ушел.
Глаза Курта расширились до размера чайных блюдец, и он повернулся к Мари.
— Твою бабушку зовут Ильзе?
— Д-да-а… — неуверенно протянула Мари. — Это важно?
Дедушка подошел к Йохану вплотную, и Мари отчаянно захотелось встать между ними, чтобы остановить столкновение взглядов, которое грозило перерасти в нечто бóльшее. Однако когда она сделала шаг, то обнаружила, что бабушка крепко обхватила ее спину.
— Что всё это значит? — воскликнула она, обращаясь сразу ко всем, кто ее окружал.
Губы Йохана скривились в гневной ухмылке.
— Это значит, что твой дед — один из нас.
Глава 16
Курт и Йохан превратились в волков, а дедушка Мари вскинул свой длинный посох в оборонительную позицию.
— Нет! — закричала Мари.
Если они ранят друг друга, это будет больше, чем она сможет вынести.
Она дернулась, чтобы подбежать и попробовать остановить их, но бабушка удерживала ее на удивление крепко.
— Твой дедушка знает, что делает, — прошептала она. — Ты только поранишься, если сунешься.
Мари с ужасом наблюдала, как Курт сделал первый выпад. Ленз петлял от него то в одну сторону, то в другую с впечатляющей для его возраста ловкостью. Когда Курт попался на его уловки, то в мгновение ока оказался пригвожденным к земле.
Йохан начал гулко рычать и приближаться к Лензу, пока молодой волк дергался у ног старика.
— Я не причиню ему вреда, — сказал Ленз, — но он остается в таком положении, пока не придет в себя.
Йохан еще немного порычал, а потом, к удивлению Мари, подчинился и лег. Дедушка продолжал вдавливать посох в грудь Курта, пока тот не перестал биться и не замер. Когда он принял человеческий облик, то лежал неподвижно и прожигал Ленза взглядом.
— Я собираюсь спросить об этом только один раз, — сказал дедушка. Его голос отдавал сталью. — Что ты делаешь здесь с моей внучкой?
— Мы пришли к вам за помощью! — выкрикнула Мари.
Теперь, когда все немного успокоились, она обнаружила, что злится. Сколько это еще может повторяться? Все вокруг всегда всё знают, кроме нее.
— Все внутрь, — скомандовал дедушка. — Обсудим это за столом.
Радостное воссоединение, которое представляла себе Мари, внезапно превратилось в пытку.
Когда все вошли в дом, она на мгновение остановилась, чтобы получше рассмотреть дедушку. Несмотря на то, что он только продемонстрировал свою сил, он выглядел постаревшим не на пять лет, а на десять. Он больше не держал голову прямо, а передвигался, всё время глядя в землю. Морщины, покрывавшие его лицо и шею, стали в несколько раз глубже.
Его взгляд говорил о том, что болит у него не только тело, но и душа.
Оказавшись в доме, Мари поймала себя на том, что улыбается, несмотря на ужасное начало визита. Тут всё осталось как раньше — тот же большой стол, тот же каменный камин и та же кедровая полка над ним, уставленная безделушками из дальних стран. Широкое окно открывало вид на гору и холмы, наполняя комнату светом.
Пока мужчины пытались отдышаться и рассаживались, бабушка опять обняла Мари. На внучку нахлынула печаль, когда она внезапно поняла, какие страшные новости принесла.
Хоть со смерти Амалии прошло уже пять лет, Мари едва могла подобрать слова, чтобы сообщить бабушке о смерти ее единственного ребенка.
— После того, как мы приехали в Валд, — начала она, глубоко вздохнув, — мама… она…
— Я знаю, милая, — грустно улыбнулась Ильзе. — Я знаю.
Она нежно погладила волосы Мари, а та испытала прилив благодарности за то, что ей не придется произносить это вслух.
Курт и Йохан переговаривались о чем-то шепотом, но сейчас Мари было всё равно. Ей хотелось отбросить все мысли о просто наслаждаться покоем в руках бабушки. Увы, этот момент продлился недолго.
Ленз запер дверь и сел во главе стола.
Воцарилась тишина. С обреченным вздохом Мари присоединилась к мужчинам, а бабушка принялась разливать чай.