Молчание затянулось. Пока дедушка пытался подобрать слова, Мари решила взять инициативу на себя.
— Я хочу понять, что происходит, — сказала она.
И она действительно хотела. Оставаться в неведении было невыносимо.
После неловкой паузы дедушка, наконец, начал:
— Если бы вы сказали нам…
— Нет, не так!
Мари никогда в жизни еще не перебивала деда, но сейчас в ней поднялось такое возмущение, которое она оказалась не в силах сдерживать.
— Не мы должны рассказать, а ты! Я хочу знать, что имел в виду Йохан, когда сказал, что ты один из них.
Она перевела дыхание и постаралась смягчить голос.
— Я заслуживаю знать правду.
— Да, — тяжело вздохнул дедушка. — Да, ты заслуживаешь.
— Мой отец был пекарем, — начала Ильзе, подавая чай.
Мари внезапно осознала, что дедушка и бабушка никогда не рассказывали о своей жизни до их женитьбы и путешествия по миру.
— Мы жили в Ауссхене, городке на окраине леса.
Городке, где Мари с Куртом купили лошадей.
— В один день к нам пришел бледный высокий человек, — продолжила бабушка, — и сказал, что его городу нужен новый пекарь. Моему отцу его предложение пришлось по душе, и вскоре мы переехали в Валд.
Ильзе вздрогнула.
— Меня укусили через несколько дней после того, как мы туда приехали, — сказала она, поморщившись. — Когда я собиралась растопку для огня.
Она помолчала, а потом подняла на Мари глаза, полные боли и ужаса.
— Они тебя сильно обидели? — спросила она шепотом.
Мари почувствовала, что цепенеет от воспоминаний о той ночи.
— Меня отметили через несколько часов после смерти мамы.
Ильзе издала сдавленный стон и зажала рот рукой. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и продолжить свой рассказ.
— Я встретила твоего деда вскоре после этого. Он нашел меня в лесу, пока я пыталась понять, как выйти к нашему дому.
Слабая улыбка тронула губы Ленза.
— Я знал, кто она такая. Понял по метке, — сказал он. — И я также знал, что не должен с ней говорить. Но я уже нарушал правила стаи раньше, так что решил нарушить и в тот раз, помог ей добраться до дома и ушел, ничего не рассказав о ее судьбе.
— Но потом ты вернулся? — уточнила Мари.
— Я не смог удержаться, — улыбнулся дедушка. — Она была… полна жизни.
Улыбка исчезла с его лица, когда он повернулся к Курту.
— Думаю, ты знаешь, каково это.
Курт нахмурился, но вместо него заговорил Йохан. Его слова будто бы отдавали тем же рычанием, которое он издавал в волчьем обличии.
— Была только одна маленькая проблема.
— Какая? — спросила Мари.
— Твой дед не был ни вожаком, ни сыном вожака, — сказала Ильзе. — Но мы начали встречаться в лесу. Мне было это необходимо. А когда чистокровная умерла и пришел мой черед, Ленз предложил меня сбежать до того, как меня призовут.
Она опустила глаза.
— К тому времени они уже успели убить моих родителей, так что терять мне было нечего. Я не знала, что еще могла сделать.
— Родителей всегда убивают, — хрипло дополнил ее Ленз, отпивая чая. — Будь то город или стая…
— Вы сбежали, — перебил его Йохан, обращаясь к Ильзе, — а мы были вынуждены взять твою лучшую подругу вместо тебя.
Бабушка Мари, казалось, стала меньше ростом, ужавшись от боли, которая вспыхнула в ее глазах.
Мари поспешила перевести беседу в то русло, которое ей было нужно.
— Дедушка, — сказала она. — Ты всё еще превращаешь в волка, если бабушки нет рядом?
— Нет.
— Но как… — впервые подал голос Курт.
— Неважно, как далеко мы друг от друга, если чары разрушены.
— Вы это сделали! — ахнула Мари.
Ее самые смелые мечты обретали форму и стремительно превращались в реальность.
— Как? — напряженно повторил Курт свой вопрос.
Взгляд Ленза стал жестче. Он впился глазами в лицо Курта.
— Мы ушли от леса так далеко, как только могли, но этого было недостаточно. Я должен был найти себя в новом мире и покой в своей душе. И на это у меня ушло гораздо больше времени, чем несчастные тридцать дней.
Он встал и приблизился к Курту.
— Потому что что бы ни случилось, — выплюнул он, — куда бы ты не отправился, в глубине души ты всегда знаешь, что был рожден животным!
С этими словами он отодвинул стул и вышел на улицу, оглушительно хлопнув дверью.
— Ленз! — бабушка вскочила и поспешила вслед за мужем.
Курт и Йохан молча переглядывались, а Мари вдруг показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Ее мысли путались. Информации слишком много для этого дня и даже для целой жизни. Как такое вообще возможно? Из всех девушек в округе стая нашла именно ее — внучку той чистокровной, которой удалось сбежать.
Выждав примерно полминуты, Мари встала и сухо извинилась. Она медленно и неуверенно пошла в свою старую комнату, и волна печали накатила на нее с новой силой, когда она толкнула дверь.
Здесь тоже всё как раньше — помещение небольшое, но с высокой кроватью посередине. Тумбочка, умывальник, зеркало, кукла в красном платье сидит на полке… А запах чуть не заставил ее заплакать. Пахло тут примерно так же, как от ее матери — сушеной ромашкой.
За окном послышались приглушенные голоса. Мари поняла, что слышит разговор бабушки и дедушки, и хоть часть ее понимала, что подслушивать нехорошо, она была слишком сбита с толку, чтобы винить себя за эту шалость.
— …только что закончили траур, — простонал Ленз.
— Мари жива, — мягко ответила Ильзе. — Мы должны не грустить, а радоваться.
— И мы собираемся потерять ее снова!
На этот раз голос дедушки был наполнен гневом.
— Это Создатель нас наказывает, Ильзе! Мы могли бы вернуться, но не сделали этого! Он зол на нас!
— А что, если это не наказание? Что, если это шанс сделать что-то правильно?
— Этот мальчишка не сможет ничему научиться вовремя. У них не может быть больше двадцати пяти дней! Нет, ей придется остаться здесь. Мы не можем позволить ей вернуться.
— Ты видел, как она на него смотрит?
По голосу бабушки Мари поняла, что та улыбается.
— Она молода, — усмехнулся дедушка. — Просто думает, что любит его.
— Мы были даже моложе их. Если Мари захочет остаться с ним, сомневаюсь, что мы сможем ее остановить.
Они немного помолчали, а потом Ильзе вздохнула.
— Давай хотя бы попытаемся насладиться этим вечером с нашей внучкой, а? Обсудим всё это позже.
Ленз начал что-то отвечать, и Мари поняла, что голоса удаляются. Бабушка и дедушка возвращались в дом. Она бросилась обратно к столу, по дороге чуть не споткнувшись о табуретку.
Дедушка остановился в дверях и скрестил руки на груди. Он часто примерял на себя этот суровый образ, когда рядом с ним был Варин. Но сейчас он смотрел на Курта.
— Поскольку ты тут с эскортом, — начал Ленз, — я могу только предполагать, что за кровь течет в твоих жилах.
Он вопросительно вскинул брови, а Курт просто кивнул.
— Тогда зачем тебе это? Почему ты позволил ей вернуться сюда?
Губы Курта изогнулись в кривой усмешке.
— Ты должен это знать не хуже других. Наше существование — ад на земле.
Ленз бросил несчастный взгляд на свою жену, но та слабо улыбнулась, и он обреченно вздохнул.
— Что ж, хорошо. Я помогу тебе, но ты должен поклясться мне, что будешь жить в этом доме по моим правилам. Во-первых, это означает, что вы с твоим дружком будете спать в сарае…
— Дедушка… — попыталась вмешаться Мари, но Ленз поднял руку, требуя тишины.
— Кроме того, ты научишься драться.
Курт недоуменно нахмурился и ждал объяснений.
— Ты спрашивал, как я разрушил чары, — сказал дедушка. — Тот колдун и его приспешники стали волками, потому что не могли принять себя, найти свое место в мире. Избавиться от их наследия можно, если сделать то, что им оказалось не под силу в любом из обличий. Лично мне помогло боевое искусство мастеров Токайды — пока я изучал его, я научился успокаивать свой разум в движении. Если хочешь, чтобы я тебе помог, то это единственное, что я могу предложить.