Внезапно в его пиджаке тихо завибрировал телефон, и Ричард, достав его, отправил ответное сообщение.
- Все в порядке? - тихо спрсила я.
- Да, - коротко ответил Барретт и погрузился, как ранее, в свои мысли.
“Ни минуты без работы”, - вздохнула я и вновь прижалась к родному плечу.
- Уверен, что бизнес-сообщество не желает, чтобы его интересы становились заложниками политической обстановки. Ни США, ни Испании подобное положение дел не выгодно. Мы, дипломаты, будем продолжать прилагать все усилия, чтобы преодолеть ситуацию, которая может нанести ущерб торгово-экономическим связям, - между тем говорил посол, а я, вспомнив растаможку несчастных картин Криса и Оливии, вновь подумала о предложении Кэтрин. Этот прием в честь назначения нового посла казался мне символичным - он мог стать новой вехой в моей жизни, теперь уже в Мадриде.
- Еще раз спасибо за помощь с таможней, - прошептала я Ричарду.
Он кивнул, но ничего не ответил.
Я продолжала смотреть на Ричарда снизу вверх и чувствовала, что сейчас под торжественную речь посла о сотрудничестве стран, когда Барретт был спокоен и не занят делами, будет идеальным сказать о предложении Кэтрин.
Мне казалось, что Ричард согласится, было только одно “но” - я понятия не имела, сколько еще пробуду в Испании. Вопрос о моем возвращении в Сиэтл я подняла еще летом после окончания бакалавриата, но тогда Ричард сказал, что даст точный ответ после Нового Года, а с учетом того, что осенью на севере открылось новое направление, я подготовилась еще к одному году ссылки.
- Можно я скажу тебе что-то? - тихо прошептала я ему. Он опустил взгляд к моему лицу и кивнул. - Мне Кэтрин предложила работу арт-директора в галерее.
- Твой срок пребывании в Испании окончен. Я забираю тебя в Сиэтл, - спокойным тоном произнес он, а я, услышав эти слова, пыталась сдержать сердцебиение, опасаясь, что его сейчас услышит всё Посольство.
Не отводя от Ричарда счастливого взгляда, я улыбалась, а в голове, в унисон сердцу, стучала мысль - еще одно испытание, испытание разлукой, я успешно прошла.
В этом году Демиург-Ноябрь расставил все точки над “i” и принес со своим тяжелым дождем, к которому я так тянулась, определенность - я возвращалась домой.
Глава 8.
Мы ехали по вечерней трассе в сторону аэропорта Малаги. Ричард общался со своим макбуком, иногда разговаривал по телефону, я же смотрела в окно и грустно улыбалась, прощаясь с Испанией.
Я благодарила эту страну за гостеприимство, за то, что приняла меня в свои радушные объятия, обволокла теплом и мягким средиземноморским бризом. Благодарила за то, что оберегала меня и защищала. И пусть этот период не был для меня легким и иногда мой кораблик накрывало тяжелой штормовой волной, но моя небольшая яхточка по прежнему шла вперед, учась держаться на волне, или стояла в тихой бухте, нежась в теплых лучах испанского солнца.
Рассматривая густую зелень и холмистую поверхность гор, я была рада, что успела попрощаться с морем еще днем. Сейчас, когда мы ехали по освещенной ночными фонарями автобану, море было далеко.
По правую сторону от дороги показалась очередная урбанизация, сплошь залитая вечерними огнями, и я вздохнула, вспоминая мое прощание с детьми в Академии.
Расставание - это всегда сложно, это всегда грусть, словно ты отрываешь от сердца частицу себя. После случившегося с Ибби я старалась не привязываться к детям, не укутывала их чрезмерной лаской и заботой, которые были мне свойственны, и всегда держала аккуратную дистанцию “преподаватель - ученик”. Но при прощании и эти зыбкие барьеры были снесены - я плакала, дети плакали, родители искренне огорчались моему отъезду и не хотели отпускать.
Единственное, что радовало, - к своему отъезду я нашла замену себе не только на уроки английского, но и французского с немецким, а профессор Гомес, которая теперь управляла Фондом, пообещала открыть небольшую арт-студию, как мы и планировали.
Потом был неожиданный прощальный обед в Пуэрто-Банусе, который мне организовали Сиена с Паломой. Собралась веселая компания из людей, с которыми я преподавала в Академии или просто была шапочно знакома, и я получила ещё одну волну искренней теплоты. И вновь были слезы, много щедрых слов и крепких объятий.
Днем, прощаясь с морем, я не могла не вспомнить об Ибби и Алехандро - повернув голову в сторону их виллы, я просила у них прощения в надежде, что Ибби выкарабкается из этого тяжелого недуга.
Однако на долгие грусть и прощание у меня совсем не было времени. Вся вилла была погружена в хаос и напоминала военную базу в период передислокации, а о том, как мы ловили Тигра, можно было бы вспоминать не один час. Я обернулась на машину сопровождения, ехавшую сзади, - сейчас мой Агрессор почивал с недовольным видом в переноске на коленях счастливой Авроры.