Ни времени, ни памяти, ни эмоций. За исключением, пожалуй, одной - несмотря на легкость полета, где-то глубоко внутри нарастало нежелание идти вперёд. Чем дальше меня уносило, тем отчетливее это ощущалось. Моя душа отказывалась от этого нового ориентира, тянула меня назад, и это нежелание, подобно снежному кому, нарастало все сильнее. Мне захотелось обернуться, но что-то мешало. Будто кто-то незримый убаюкивал мое сознание, усыплял бдительность, накачивая меня сладким наркозом небытия. И тогда я почувствовала первую сильную эмоцию - злость на те невидимые силы, которые несли меня вперед.
Чем сильнее шло сопротивление, тем больше росла уверенность, что я должна вернуться. И я уже знала - там позади был другой ориентир. Важный для меня.
Я не знаю, сколько длилась моя борьба с течением, но все резко прекратилось, и я погрузилась в небытие. В черную дыру беспамятства.
Все произошло внезапно. Меня пробило электрическим током, и я ощутила мощный магнит - он огнем жег мою грудь, давил металлической тяжестью. Он подпитывал меня силами, вытаскивал из холодного небытия, помогал вынырнуть на поверхность.
Я почувствовала неимоверный прилив энергии и полетела вниз, к своему Ориентиру. К своему Магниту, который притягивал меня к земле.
Толчок, и мир навалился на меня тяжестью реальности. Это походило на пробуждение после тяжелого сна. Не сразу. С трудом и постепенно. Я фиксировала людей в медицинских халатах, перед глазами все плыло, голова была тяжелой, на виски давила боль, горло саднило. Память вспышками давала какие-то образы, но мысли путались, и я никак не могла понять, где сон, а где явь. Ко всему этому состоянию примешивалась слабость, будто меня накрыло толщей тяжелой воды, и я потратила все силы, чтобы выбраться на поверхность.
“Не разочаровывай меня, Девочка...”- вспышкой пронеслось где-то в подсознании, и я вновь закрыла глаза. Девочка. Что-то знакомое, что я могла идентифицировать, как и этот голос. Это было больше, чем просто имя. Это был позывной от кого-то близкого, родного, любимого всем сердцем. Девочка...
РИЧАРД! СЫН! - словно током пронзило виски, активируя мозг.
Я глубоко вздохнула, открывая глаза, и внезапно мне на грудь положили теплый живой комок, мое сердце учащенно забилось, и меня накрыло эмоциями.
Память возвращала меня в реальность, рисуя вспышками и ярким калейдоскопом образы и реперные точки событий. Мое детство, объятия мамы и ее смерть, грустные глаза отца. Университет. Моя встреча с Ричардом. Выкидыш. Покушение. База. Расставание. Авария. Возвращение. Смерть папы. Беременность. Мне казалось, что за минуту перед глазами пронеслась вся моя жизнь.
Я вспомнила роды и то неземное счастье, когда малыш прильнул к моей груди. Вспомнила этот приятный сладковатый запах и макушку, упершуюся в мой подбородок. Мне так хотелось обнять сына, поцеловать его, но я была слишком слаба, и все, что у меня получалось - лишь уткнуться носом в маленький копошащийся комочек, который кряхтел и требовал от меня любви и еды.
- Лили, ты меня слышишь? - спрашивал чей-то знакомый голос, в котором я узнала доктора Митчелла.
Я кивнула и сфокусировала взгляд.
- Ты меня понимаешь?
Я хотела сказать “да, я все помню и понимаю”, но голос не слушался, горло саднило, и мне пришлось вновь кивнуть.
Внезапно сын начал водить кулачками, пытаясь нащупать мой сосок, и я почувствовала, как моя полная молока грудь начала ныть и мокнуть.
- Очень хорошо, что лактация есть, - кивнул доктор Митчелл, а я, прижимаясь к малышу, начала блуждать взглядом по комнате, пытаясь найти Ричарда. Я знала, что он здесь, я чувствовала его присутствие.
- Барретт, - наконец услышала я знакомый баритон где-то неподалеку, и мое сердце вновь учащенно забилось.
Я повернула голову и увидела Ричарда. Он говорил по телефону, а его сканирующий взгляд был направлен на меня с сыном.
«Спасибо, что вытащил меня», - поблагодарила я, прикрывая веки, и была уверена - Ричард понимал, что я ему пыталась сказать.
Уже позже, анализируя взгляд Барретта на новорожденного сына, я в очередной раз убеждалась, что он, при виде ребенка, не оттаял, не стал мягче или эмоциональнее. Как я и предполагала, Барретт относится к нему, как к проекту, и я старалась сделать этот Нарушитель самым успешным его творением, как когда-то ему обещала.
Внезапно внизу послышался шум, возвращая меня в реальность, и я улыбнулась - мой Дьяволенок просыпался рано, как и его отец.