— Серьёзно, девочка? — в этот раз его голос звучал пугающе спокойно, почти ласково, и Дейзи совершенно не чувствовала в его тональности нарочитой наигранности. — Ты пытаешься меня сейчас развести на откровенность только из желания понять, чем же таким особенным провинилась передо мной твоя мать? Или хочешь получить инструкцию к своему дальнейшему поведению, если все твои изначальные планы потерпят полный крах?
Глава 52
— Если вы так меня… презираете, тогда зачем здесь держите и… и делаете всё это?
Она посмотрела через плечо невидящим взглядом в комнату в очередной тщедушной попытке поддеть его атрофированную совесть.
— Или это у вас… такой особый вид садизма? Будете отыгрываться на мне и дальше, прямо на глазах моей матери? Вы для этого решили купить ей квартиру. Чтобы держать поближе и следить за нами двумя одновременно?
— Да, моя девочка. Все эти годы я страдал данным пунктиком едва не как одержимый психопат — желанием контролировать всех и вся. Держать свои пальцы на чужом пульсе и не позволять другим манипулировать своими чувствами, не под каким из возможных предлогов. И, если ты наивно полагаешь, что я мечтал когда-нибудь снова вернуть твою мать и начать с ней всё сначала, боюсь, мне придётся тебя огорчить. Хотя, да… Где-то с неделю, после того, как она сделала аборт, такие мысли посещали мою не совсем соображающую тогда голову. Мне вырвали тогда сердце без анестезии, и мне приходилось заново учиться жить, дышать и по-новому воспринимать окружающий меня мир, но уже, увы, без сердца. И не потому, что Нора это сделала под чьим-то воздействием. Я был бы только рад, если бы узнал, что её принудили, сделали это против её воли или напугали чем-то до смерти… Но в том-то и дело. Она поехала в эту грёбаную больницу делать аборт вместе с Карлайлом! С тем, кого должна была держаться на расстоянии в десять миль — не меньше. С тем, под кого потом легла, даже не задумываясь о возможных последствиях. Уж что-что, а заставить сделать кого-то подобное против его воли — крайне сложно. У неё даже не было в мыслях со мной поговорить, рассказать всё как было мне. По правде говоря, она мало со мной откровенничала, либо говорила о всяких глупостях. И когда забеременела (это я уже пойму после случившегося) она изменилась очень заметно. Стала выглядеть напуганной, ещё более немногословной. И как только на горизонте появился Карлайл, тут же ухватилась за него, как за спасительную соломинку.
— Я… я ничего не понимаю! Кто такой Карлайл? И почему она под него легла?
Он жёстко осклабился, понимая, что, не зная всего того, что было известно ему, для Дейзи его рассказ теперь будет выглядеть, как какая-то тарабарщина непонятного содержания.
— Ты действительно думаешь, что я начну тебе тут рассказывать всё от начала и до конца? Описывать все имена, места действия и прочее? — он продолжал выдавливать из себя будто болезненную усмешку, отрицательно качнув головой. — Нет, милая. За этим обращайся к своей вездесущей мамочке. Как и за советами, как правильно использовать свою девичью хрупкость с «невинностью», чтобы задурить головы сразу нескольким озабоченным переросткам. В этих вопросах ей просто не было равных. И я действительно когда-то купился на это. На её ангельскую внешность, на ложную «неопытность» и наивность. За что впоследствии и расплатился сполна.
— Вы… вы хотите сказать, что после аборта она ушла к другому?
— Хочу сказать, она это сделала ещё до аборта. Просто какое-то время держала Карлайла на скамье запасных, пока прокручивала свой сценарий действий, используя столь подходящие к её случаю поползновения со стороны моего отца. Но то, что она просчиталась в погоне за двумя, а то и тремя зайцами — это ей пришлось признать уже потом, когда ей так и не удалось ничего урвать, ни со мной, ни с Карлайлом. Как видишь, с такими планами надо быть весьма острожной. Поскольку даже запасной план Б может сыграть в твоём полном провале едва не самую главную скрипку.
— Вы это всё… придумали! Она не могла такого сделать! У вас тогда голова не соображала от ревности! Вы все одинаковы! Все! Фантазируете в своей больной башке без единого прямого доказательства, а потом выдаёте свои желания за действительное!
Он даже не удивился тому, что она ему не поверила, разрыдавшись ещё больше и кое-как сдержавшись, чтобы не ударить его. Словно, он задел какой-то из её самых болезненных мозолей или воспоминаний, вызвав данный всплеск агрессии с негодованием.