Стаффорд слегка поджал губы и отрицательно качнул головой, как всегда не показывая в выражении лица и во взгляде безучастных глаз даже тени сожаления или признания личной вины.
— Ты ведь тоже никого не информировала, когда решилась на авантюру с аукционом, если не считать меня, и то по прошествии энного времени.
— Вы могли ведь… не доводить всё это до…
— Да, мог. А мог сделать что-нибудь и пострашнее. Я не рыцарь в сияющих доспехах и не супер-герой из киновселенной Марвела, девочка. И ты прекрасно знала, кто я такой, поэтому и пришла ко мне со своей нелепой сделкой, решив почему-то, что я заинтересуюсь твоим предложением и даже не подумаю тебе отказать. Не предложи ты тогда себя трахнуть и лишить тебя девственности, кто его знает…
Кажется, чем больше он говорил и прессовал своей близостью, тем тяжелее мне было дышать. Как и воспринимать реальность с происходящим и всё то, что он при этом со мной делал. Касаясь поверхностными мазками пальцев, будто пёрышком, моей кожи вначале на скуле, потом на шее, а потом и на декольте. И впоследствии выписывая равнодушными узорами вокруг капли чёрной жемчужины, то и дело задевая ложбинку с упругой плотью приподнятых грудей. А меня в эти секунды бомбило с такой силой, что уже просто хотелось сойти с ума или вытворить что похуже спонтанной пощёчины.
Но, увы, наверное, проще было лишиться чувств, чем сделать что-то ещё со своей стороны, особенно, когда не можешь отключить их как-то иначе, чтобы не ощущать всё это. Чтобы не осознавать через чужие дразнящие касания и собственную на них реакцию, что всё это не сон. Что я действительно всё это вижу, слышу, чувствую и… не хочу останавливать…
— Может наша встреча и закончилась бы как-то по-другому. Но ты ведь пришла ко мне с тщеславной уверенностью, что я тебя захочу и даже, в своём роде, пойду на поводу твоих требований. Очень грубая ошибка, Дейзи. — он снова приподнял руку к моему лицу, в этот раз коснувшись большим пальцем моих приоткрытых губ и с пристальным вниманием наблюдая за каждой моей ответной реакцией. — Больше никогда не пытайся диктовать своих условий таким людям, как я. Иначе, можешь потерять даже самое последнее, что вроде как, по своему убеждению, имеешь.
Надеюсь, он всё это говорил, имея в виду ни сколько меня, а мою мать? Просто осознанно проводил между нами данную параллель, и тем самым указывая моё истинное место во всей истории. Но всё равно… Ведь это я сейчас находилась в одной из его бешено дорогих квартир, и именно мне зачитывались мои новые права, делая акцент на самом главном. Никаких поблажек мне не светит, если я вдруг снова рискну проявить очередную инициативу.
— Ты меня хорошо, надеюсь, поняла, девочка? Даже несмотря на то, что этот вечер с его романтическим антуражем должен представляться тебе бонусной компенсацией за все твои последние потрясения.
Как будто по моему поведению не было видно, что я на самом деле сейчас испытывала, не питая на его счёт никаких мнимых иллюзий. Я поняла, кто такой Рейнальд Стаффорд ещё в тот вечер, когда он мною без какого-либо угрызения совести попользовался и выставил за двери своего дома на улицу ни с чем. А то, что он меня сегодня выкупил и готовился к этому заранее, не желая уступать выбранный им лот никому другому, ещё явственней проявило его истинную натуру без ложных прикрас.
Да, он мог сразу принять моё предложение и сразу оплатить все наши долги, расходы за больницу и будущую операцию, и ему бы это обошлось намного дешевле. Но подобный ход событий показался ему неинтересным, не заслуживающим его царского внимания. И теперь, стоя здесь перед ним на его же территории, я в который раз убеждалась, насколько наши миры были разными. Насколько мы оба были разными и какими непохожими взглядами смотрели на саму жизнь.
И это ничем и никогда не исправишь. Это всегда будет ощущаться между нами — протянутой чьей-то рукой разделительной гранью, которую Стаффорд никогда и не подумает переступить по собственному желанию, и которую не сумею переступить я, если не захочу лишиться собственной жизни уже навсегда.
— Д-да… поняла.
Как странно. Даже высокие каблуки моих новых туфель от Гуччи не вызывали у меня ощущения, что я стала выше и почти что догнала Рейнальда по росту. Мне всё равно и особенно сейчас казалось, что рядом с ним я слишком маленькая, слишком беззащитная и уязвимая. И что ему ничего не стоило что-то со мной сделать, а я едва ли смогу при этом как-то сопротивляться.
— Умница. Это мне в тебе, к слову, и понравилось. Ты весьма сообразительная девочка. Хотя и совершенно безопытная.