У меня даже получилось расслабиться и слегка прибалдеть под руками целых двух массажисток, которые не пропустили на моём теле ни одного дюйма (и на голове, к слову, тоже). Не будь я настолько взвинчена, то могла бы запросто и отключиться. Но, увы, не отключилась. Ни во время массажа, ни после, когда меня отвели обратно в ту спальню, где я сегодня проснулась, записав мои кулинарные пожелания перед подачей свежеприготовленного обеда.
Моя прежняя нервозность дала о себе знать где-то уже через несколько минут после того, как я попыталась проглотить хоть какую-то часть из принесённых мне блюд. К тому же, мне до сих пор никто не хотел отвечать на волнующие меня вопросы, как и говорить о местонахождении Стаффорда с предполагаемым временем его возвращения. А когда плотный график предписанных для меня «занятий» в его апартаментах вдруг резко закончился, мне и вовсе стало не по себе. Особенно от ощущения принудительного заточения в чужом и незнакомом месте.
Правда, продлилось оно тоже не так уж и долго, и я сумела его заполнить просмотром какого-то европейского сериала по кабельному каналу на огромном плазменном экране телевизора в «моей» комнате. И всё же, это было для меня слишком. Не спасали даже мысли о том, что вместо Стаффорда меня мог выкупить куда более отбитый на всю голову маньяк. Но в том-то и дело. Рейнальд выкупил лишь мою девственность! На какие-то другие условия я не подписывалась! Причём подобные вещи соблюдаются, как правило, в устном соглашении, а не в юридическом и правовом.
Слава богу, его хотя бы не пришлось ждать ещё нескольких дней. Где-то ближе к вечеру в спальню снова заглянула Эстер и вежливым тоном пригласила меня последовать за ней в кабинет мистера Стаффорда, который, как и данная комната, находился на втором этаже пентхауса. И как только я это услышала, что со мной собирается встретиться хозяин этой элитной квартирки, всё моё негодование с накрученными за последние часы эмоциями, как рукой сняло. Сердце тут же ускорило свои удары, а почти забытая, царапающая по оголённым нервам, стылая дрожь снова завибрировала в моих суставах и, по большей части, в коленках.
Даже в голову вдруг ударила совсем нежданная для меня мысль. А вдруг Стаффорд сейчас скажет, что решил меня отпустить? С него-то станется, если вспомнить, с какой ошеломительной скоростью он мог изменить своё решение на диаметрально противоположное.
Но тут, как говорится, сколько не гадай, всё равно не просчитаешь всё до конца, пока не столкнёшься с данным фактом нос к носу. Что, в сущности, в скорее и произошло, когда меня довели до нужных дверей и впустили внутрь ещё одной немаленькой комнатки. Правда на этот раз выполненной в тёмных тонах с преобладанием натурального дерева на стенах и кессонных потолках и дорогой кожи у мягкой мебели.
— Мистер Стаффорд?.. — я выпалила его имя, практически не соображая, что делаю. Скорее, на чистом импульсе, едва увидела его у одного из окон кабинета за большим массивным столом и тёмно-коричневым (почти чёрным) креслом с высокой спинкой.
Правда, мужчина обернулся не сразу. Как всегда безупречный во всём. Со статной осанкой, в деловом клетчатом костюме темнохвойного цвета и тёмно-изумрудной водолазке с высокой горловиной вместо классической сорочки. Когда он повернулся ко мне, будто нехотя, лицом, я заметила в той руке, которую он не держал в кармане брюк, прозрачный тумблер, наполненный на треть янтарной жидкостью какого-то алкогольного напитка.
И снова у меня перехватило дыхание, когда я прошлась взволнованным взглядом по его шикарной фигуре, убеждаясь в его реальном существовании, как и в реальности происходящего со мной, на все сто. Я действительно не спала и действительно находилась во владениях Рейнальда Стаффорда в качестве его новой постельной игрушки. И когда он тоже меня увидел, и тоже прошёлся по моей оцепеневшей фигурке слегка удивлённым взглядом, моё сердце уже окончательно взбесилось, заставляя вздрагивать под его мощными ударами едва не всем телом.
— Ты что, весь день ходила здесь в… этом?
Я не сразу поняла заданного мне вопроса, проследив за взглядом мужчины и догадавшись, что именно он имел в виду, когда наткнулась собственным взором на надетый на мне домашний халат. И тут же, как по щелчку пальцев, заливаясь обжигающей краской необъяснимого стыда.
— В-вообще-то… да! Все мои личные вещи остались… в Юкайе. А других мне и не давали.
— Придётся ещё и с этим что-то делать… — Стаффорд неспешно глотнул из стакана то ли виски, то ли коньяка, после чего с такой же показательной ленцой приблизился к столу, чтобы отставить на массивную столешницу пока ненужный ему тумблер с выпивкой.