Конечно, я прекрасно понимала, на что был способен Стаффорд и, конечно, я думала об этом перед тем, как выдвинуть ему свои претензии. Только я не ожидала услышать всё это из его уст, ещё и в таком пренебрежительном тоне от не в меру искушённого циника.
Мне вообще теперь казалось, что он всё это говорил лишь бы надо мной поиздеваться и понаблюдать за моей ответной реакцией. Ведь, если так подумать, я была ему не нужна. Таких, как я, он мог найти где угодно и когда угодно без особого напряга, лишь лениво щёлкнув пальцами. Так на кой я ему вообще сдалась?
— Серьёзно? В свободной стране? — его очередная более весёлая улыбка с умиленным смешком понравилась мне ещё меньше. Не говоря про взгляд, от которого мне становилось не по себе всё сильнее и сильнее. Будто он заарканил им моё горло и теперь стягивал на мне свою смертельную петлю всё туже и ощутимее. — Хотя, возможно, в каком-то смысле ты и права. Только у нас можно официально бомжевать и быть самым свободным от любых общественных предрассудков гражданином страны с груженной бесполезным хламом ржавой тележкой и прекрасным местом ночлежки у мусорных баков и канализационного люка. Я так понял, ты рисовала для себя в недавних фантазиях именно эти перспективы? Или думаешь, ты что-то успеешь сделать с теми деньгами, которые тебе вчера перевели на банковский счёт? Кстати… А в каком банке он у тебя открыт, если не секрет? Хотя, дай угадаю? В филиале Redwood Credit Union на 195-ой Орхард Эйв? Думаю, они вчера неслабо так ошалели, увидев, какая кругленькая сумма упала на счёт ничем не примечательной студентки с огромными задолженностями по кредитам. Что-то мне подсказывает, они не смогут устоять от соблазна сообщить налоговой о данном переводе и получить ордер на временную заморозку твоего счёта до полного выяснения обстоятельств произведённой трансакции и её законности. Об этом ты не подумала, нет? Или, например, о матери, которую с минуту на минуту ожидает не самая лёгкая операция по пересадке донорской почки. Неужели ты действительно по своей юношеской наивности решила, что живёшь в свободной стране, где вольна делать всё, что тебе не вздумается? Серьёзно, девочка? Ты допускала в свою очаровательную головку столь смехотворные мысли вместе с не менее нелепой идеей выдвинуть мне какой-то ультиматум? Учти, дорогая, я ещё пока прошёлся по самым поверхностным вопросам твоей так называемой гражданской свободы. А представь, если мне захочется копнуть поглубже.
Похоже, это действительно его забавляло, раз уж он предпочёл выбрать подобный способ доходчивого объяснения. И при этом наблюдая, как я от каждой его последующей фразы цепенею всё сильнее, не в состоянии не то что сдвинуться с места, а хотя бы просто попросить его замолчать. Или заткнуть уши руками, зажмуриться что дури и упасть на пол в истерическом припадке. Я бы давно всё это сделала, если бы меня не парализовало до такой степени, что даже вздохнуть было страшно. Думать уже вообще не получалось — в голове сплошная пустота. А тело так и вовсе едва не буквально сгорало изнутри от кипящего в жилах адреналина и не менее убойных эмоций.
Как я ещё не грохнулась в обморок, особенно после всех пережитых мною за последнее время событий.
— Но… зачем?.. Зачем вам всё это? ЗАЧЕМ Я ВАМ? — наконец-то у меня прорезался голос, хотя и пришлось пробиваться сквозь сухую «пробку» в горле.
Казалось, что моя голова вот-вот должна была лопнуть, поскольку я действительно не понимала мотивов Стаффорда. Не говоря уже о его выходке с аукционом. Все его действия, касающиеся меня (и в какой-то мере матери) выглядели какими-то абсурдными и нелогичными. И это реально сводило с ума. Когда не знаешь, что у человека на уме, и что он собирается предпринять на твой счёт в ближайшее время, тут и впрямь недолго свихнуться.
— Не слишком ли много за последний час требований и вопросов, девочка? Откровенно говоря… — он вдруг сделал ко мне несколько разделявших наш шагов, впервые перестав улыбаться и прессанув меня в этот раз далеко не равнодушным взглядом. Но и отнюдь не участливым. — Я думал ты куда сообразительней, и ты не нуждаешься в каких-то дотошных пояснениях касательно некоторых вопросов. При этом прекрасно зная, как я сам могу отреагировать на то, что способно меня разочаровать. Что же это было, милая, как не проявлением бездумного инфантилизма, либо очередной попыткой как-то меня прогнуть? Какие на самом деле ты всем этим преследовала цели? Просто уйти? Серьёзно?
Я снова перестала дышать, как только между нами не осталось практически никакого безопасного расстояния. И как только Стаффорд буквально навис над моим перепуганным до смерти лицом собственным, вбуравливаясь в мои глаза въедливым взглядом и тем самым парализуя меня уже основательно, до самого мозга костей. При этом даже не повысив ни голоса, ни как-то иначе проявляя своего недовольства. Зато я ощутила его истинное состояние в полную меру, как если бы он уже поднял на меня руку и ударил по-настоящему.