— Маленькая интриганка и лживая бесстыдница. Хотела подрочить себе в своей комнате? Или, думаешь, я не понял, как ты завелась ещё в машине, когда я приказал мне отсосать.
Я неосознанно застонала, едва не задохнувшись, бездумно задрожав и беспомощно царапнув стекло онемевшими пальцами, когда Рейнальд оставил мою грудь в покое и, пройдясь ладонью по животу, накрыл мне лобок, а потом и киску. А потом и вовсе проник в святая святых. Проник между припухшими половыми губами своими знающими пальцами, тут же добравшись до клитора и интимных складок и заскользив по ним греховной лаской. Вернее даже, показательно проверяя, насколько я там уже мокрая и уже готовая его принять. Настолько показательно и откровенно, что я не сумела сдержаться от немощного стона. Как и от шокирующей дрожи, особенно когда он начал массировать мне клитор и время от времени растирать едва не всю промежность. Пока, в конечном счете, не проник пальцем в вагину и не надавил там на ноющую и воспалившуюся ещё больше от его вторжения точку, заставив тем самым меня едва не кричать. Несколько жестких, буквально трахающих толчков, и я уже была готова полезть на стенку.
— Только, боюсь, самостоятельно ты бы до такого себя всё равно не довела. Тем более без мужского члена… Бл@дь! Да ты просто нешуточно завелась. Даже смазки не нужно. Течёшь буквально, как сучка…
Господи, да что он творит? Так как меня уже буквально трясёт, и я понимаю, насколько мне этого мало. Ничтожно мало! Его палец не настолько осязаем, чтобы прочувствовать его проникновение каждой возбуждённой клеточкой изнывающего лона. Мне нужно больше. Намного больше. Даже если будет больно, как в самый первый раз…
Кажется, ещё немного и буду его об этом умолять. Но, Стаффорд, похоже, всё понял и без лишних слов, вскоре убрав руку и едва не заставив меня взвыть от чувства убийственной неудовлетворённости. Правда, ненадолго. Всего на несколько секунд, надавив мне на поясницу ладонью и вынуждая прогнуться, придавая мне ещё более развратную позу, схожую с той, когда он меня впервые здесь почти так же ласкал. Так же, но не так.
Сегодня всё было по-другому, и он совершенно со мной не церемонился. И, казалось, всё происходило так быстро, будто меня погружали с головой под воду, а потом так же резко вытягивали на воздух. Раз за разом. Не давая мне ни опомниться, ни понять, что происходит и с какой целью всё это со мной делают.
И когда Стаффорд снова коснулся моей выпяченной и раскрытой промежности, я тоже не была к тому готова, снова застонав в голос и не сразу сообразив, что это были уже не его пальцы. Слишком крупная и более упругая плоть, заскользившая по моим влажным складочкам и клитору уже знакомыми ощущениями, пока, в конечном счете, её крупная и очень гладкая вершина не уткнулась во вход вагины и, без особых церемоний, вспорола меня одним резким толчком.
Конечно, я вскрикнула и, конечно, попыталась за что-нибудь схватиться, чтобы отпрянуть от мужчины, вернее, от его большого члена, на который он меня только что буквально насадил. И, конечно же, он мне не дал ничего из этого сделать, крепче сжав пальцы одной руки на моей шее уже сзади под затылком, а другой вцепившись мёртвой хваткой за таз у ягодицы.
— Будешь там сжиматься, будет ещё больней. Расслабь мышцы, Дейзи. Станешь это делать, когда научишься использовать их по назначению…
Боже правый, о чём он? Да и зачем он вообще что-то говорит, если через одну-две секунды я тут же обо всём забуду. Как раз после того, как он сделает несколько толчков членом, проталкиваясь и растягивая меня изнутри на всю длину ствола, а потом… О, господи… Начнёт трахать уже по-настоящему. Жёстко, быстро, глубоко. Насаживая, вдалбливаясь и вбиваясь с будоражащими слух ударами-хлопками, от которых у меня тоже начнёт всё лопаться и плавиться в голове. Как и в вагине! Ноющей, немеющей и превращающейся от такого грубого сношения в одну сплошную оголённую рану. Разве что от первой боли останутся лишь фантомные отзвуки жгучей пульсации, которые вскоре перекроет ненормальным возбуждением — нарастающей агонией и раскаляющейся в эрогенных нервах греховной похоти.