И спасибо Стаффорду за возможность снова пользоваться интернетом и другими коммуникационными связями с внешним миром. Теперь я ощущала себя хоть немного посвободнее и могла спокойно выходить не только из своих комнат, но и из самого дома. Главное, заранее поставить о своих намереньях в известность через слуг самого хозяина пентхауса. А отказов на свои просьбы я практически не получала. Тем более если они были абсолютно невинными и никаким сомнительным душком не отдавали. Я ведь прекрасно помнила о нашем с ним последнем разговоре и не понаслышке знала, на что он был способен. Поэтому старалась не лезть на рожон и вести себя как можно осторожнее, не привлекая к своим действиям и озвученным желаниям подозрительных взглядов со стороны.
Единственное, в один из последних дней последнего уик-энда я всё же повела себя не совсем разумно. Мне как раз удалось вырваться из дома благодаря вернувшейся в мою новую жизнь Симоне, которая повела меня в эту субботу в один из торговых центров мегаполиса на распродажу брэндовых шмоток (коих у меня и без того теперь хватало выше крыши). Правда, на этот раз моего профессионального имидж-стилиста волновало слишком скудное количество в моих сегодняшних «скромных» вещевых запасах достойной галантереи из стильных аксессуаров. Возражать ей что-либо на этот счёт я не стала. Да и пройтись лишний раз по городу (или хотя бы по магазинам) мне бы не помешало.
К тому же, ждать появления Стаффорда, не имея при этом никакого представления, а появиться ли он сегодня вообще, мне уже откровенно надоело. И едва ли бы он заявился, зная заранее о том, что ко мне придёт Симона и потащит меня вскоре в центр.
Единственный минус в подобном общении, Симона слишком много говорила о своей работе. Вернее, о том, что знала лучше всего — о тенденциях современной моды, о тканях, косметике и даже о коллекциях абстрактной живописи, которую сейчас со столь безумным ажиотажем раскупают с каких-то новомодных выставок в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. Не скажу, что мне многое в её бесконечных лекциях было неинтересно, но временами мой слух будто сам по себе отключался, и некоторая часть чужих слов, грубо говоря, пролетала мимо моих ушей.
Но самое главное в данной вылазке, мы с Симоной гуляли по торговому центру Вестфилда (в частности по пятиэтажному универсаму Нордстрому) на Пауэлл-стрит одни. По крайней мере, до поры до времени. Приставленного нам водителя вызывали по сотовому лишь в самых экстренных случаях — если закупленных нами вещей становилось чуть больше, чем нам хотелось бы их с собой тягать. Может благодаря этому мне и удалось сделать то, чего бы я никогда не сделала при конвоирующем нас на постоянной основе бдительном телохранителе.
— Простите, пожалуйста! Вы ведь Мона, да? — столкнуться случайно у прилавка одного из бутиков многолюдного Нордстрома с любовницей Рейнальда Стаффорда и даже узнать её? Наверное, это сродни выигрышу джек-пота в национальной лотерее. Но я действительно не ошиблась и действительно узнала в этой породистой красотке ту самую гостью, которая не так давно заявилась в апартаменты Стаффорда на Фолсом Стрит.
Молодая женщина удивлённо обернулась и, мало что понимая, уставилась прямо на меня, чуть хмурясь и с лёгким напряжением в прищуренных глазах всматриваясь в моё лицо. Будто и вправду надеялась меня «вспомнить».
— Эм… Извините. Но мы разве знакомы?
Самое ужасное в этой сценке оказалось то, что за всем этим со стороны наблюдала Симона. По сути, мне пришлось импровизировать буквально на ходу и как-то выкручиваться из сложившейся ситуации, дабы не вляпаться в грядущее дерьмо по самую макушку. А то, что это могло закончиться для меня куда плачевнее, чем для Моны в день её прихода к Стаффорду, в этом я нисколько не сомневалась.
— Ох, да! Вы, наверное, меня почти не помните, но я вас запомнила с нашей последней встречи очень хорошо. Тем более это было почти месяц назад в доме Стаффордов в Юкайе. — в этот момент я всё-таки не выдержала и осторожно приблизилась к лицу Моны своим, чтобы пониженным голосом «прошептать» ей на ухо самое первое, что пришло в голову. — На самом деле это было несколько дней назад, и вы хотели разузнать у Рейнальда о его новой пассии.
— Так вот! — я снова от неё отстранилась, повышая голос и придавая ему нотки искренней радости. — Я теперь перед вами вся, как на ладони! И ужасно хочу продолжить наше с вами знакомство. Ведь нам так мало удалось тогда пообщаться. А я столько переживала и корила себя, что не взяла у вас номера телефона.