Поначалу я даже решила, что это какая-то шутка, потому что сайт являлся интернет-магазином, на котором продавались дико дорогие антикварные предметы мебели с сувенирами от эксклюзивных производителей. И раньше я бы в жизни на него не зашла, если бы действительно искала что-нибудь подобное в подарок. Зато теперь… Выбирать было просто не из чего. Да и что я в сущности теряла, если бы это на самом деле оказалось чьим-то идиотским розыгрышем?
Я и сейчас мало верила в то, что это всё было взаправду, а меня не пытались всё это время банально развести. Хорошо, что хотя бы фотографии требовали без лица и не голышом, иначе бы я точно отказалась.
«Ждите дальнейших инструкций». — не самое вдохновляющее сообщение, которое мне пришло после отправленных мною снимков с анкетой, но… Что я ещё могла сделать? Только ждать. И делать всё возможное и невозможное, чтобы хоть чем-то себя отвлечь от происходящего. Например, одеться и подняться опять на чердак родительского дома на Гроув Авеню, чтобы потратить там ещё несколько часов на поиски завалявшегося в пыльных углах старого семейного хлама. Каких-нибудь более-менее уцелевших вещей от предыдущих поколений Райли, которые можно привести в сносный вид и толкнуть на eBay по относительно приемлемой цене.
Знаю, дурацкое занятие. Но лучшего я пока ещё не нашла. Или, по крайней мере, относительно безопасного.
Да и сейчас, встав в центре старого чердака с облезшими непонятного цвета обоями на деревянных стенах и с единственным окном на фасадной стенке, я на какое-то время слегка растерялась. Похоже, я перетрясла тут каждый ящик, коробку и забитые всевозможным домашним «мусором» стеллажи. Хотя и казалось до этого, что мне всей жизни не хватит, чтобы перелопатить всю эту груду безучастного к моим проблемам старья, пропитанного затхлым запахом плесени, пыли и даже нафталина.
Тем не менее, я всё же вспомнила, где ещё не проводила глубокой ревизии, направившись в тот угол помещения, куда не успели добраться мои беспощадные к семейным реликвиям руки. Настроение по данному поводу у меня, естественно, вообще никакого не было. Особенно, когда мыслями я то и дело возвращалась к отосланной мною недавно анкете и ответному на неё сообщению из нескольких слов. «Ждите дальнейших инструкций».
И сколько я должна ждать? Пару часов? Пару дней? Недель? Месяцев?
Конечно, я прихватила с собой и смартфон на всякий случай. Но даже через два часа, проведённых мною после на чердаке, я так ничего и не получила. Зато наткнулась среди перевязанных бечевкой старых журналов и кожаных скоросшивателей на небольшую папку, служившую когда-то и для кого-то своеобразным фотоальбомом. Для кого именно, я поняла практически сразу, как только достала из неё внушительную кипу цветных и чёрно-белых фотографий, напечатанных ещё с фотоплёнок. И которые я видела впервые в жизни.
Это оказались снимки моей мамы, где-то двадцатилетней давности, когда она ещё училась в колледже. Я поняла это по задним планам и зданиям, на фоне которых они были сделаны, как и по лицам запечатлённых на них совсем ещё юных студентов. По возрасту таких же, как и я сейчас. Маму я, само собой, узнала без труда — молодую, красивую, пышущую здоровьем и улыбающуюся едва не на каждом фото, в компании старых друзей, большую часть из которых я видела, можно сказать, впервые. Или в обнимку с подружками, или…
Я замерла над одним из этих снимков, поначалу было не поверив собственным глазам. И как бы я не всматривалась в изображённую на них пару, застывшие в данном кадре лица не менялись и не становились другими. Они на самом деле принадлежали тем людям, которых я знала хорошо, досконально и едва не всю свою сознательную жизнь. Они улыбались прямо в объектив и обнимались, как обнимаются на фотосессиях почти все влюблённые парочки. Вернее, обнимал со спины свою девушку высокий светловолосый парень, а сама девушка крепко держалась за руки парня, будто не желая никогда его от себя отпускать.
В этой девушке я узнала свою мать. А вот в парне…
Я забыла сказать, как у меня резко закружилась голова, пересохло в горле, а сердце перешло на дикий галоп?
Так вот, говорю это сейчас. И про то, как мои руки в тканевых перчатках моментально вспотели, как и спина, и чуть ли не всё тело, от обдавшего меня с головы до ног эмоционального жара.
Тем более, что я никак не могла ошибиться. Эту улыбку я узнала бы даже из тысячи других, поскольку так мог улыбаться лишь один человек на земле. Рейнальд Элиас Стаффорд четвёртый.