— У тебя сердце бьется быстро. Нужно давление измерить и анаприлин выпить…
Эмин засмеялся. Тихо, хрипло. Опасно.
— Я только что лишился суммы размером с трех таких квартир. Про какое сердце ты говоришь? Про это?
С этими словами он хватает мою руку и прикладывает к своей груди.
— Я все отдам… — пытаюсь выдернуть руку.
— Конечно, отдашь. Как насчет сейчас?
Глава 5
Эмин
Я не пью алкоголь, но сегодня был несказанно рад тому, что в баре нашелся коньяк.
Плеснул его в бокал и вставил в ее руки. Тоненькие белые руки на фоне моих загорелых сводили меня с ума своим контрастом.
И ее глаза. Голубые, доверчивые, напуганные. Глаза у нее от матери.
И характер немягкий. Это сейчас она запуганная и робкая, но я уже морально готов к тому, что будет дальше.
Мне было около восьми, когда я начал слушать рассказы отца о женщине, которую он любил. Эта история одержимости точно не повторится с нами. Я буду беречь Диану. Только наладится все, и дальше посмотрим…
— Пей, — велю ей.
— Я не буду.
Сопротивляется. Пытается поставить бокал на стол.
Вот и началось в колхозе утро, твою мать.
— Пей, кому говорю? — сжимаю челюсти.
После моих слов она едва держится на ногах. Я уверен, алкоголь поможет ей расслабиться.
Мне приходится идти на попятную:
— Выпьешь и ляжешь спать.
Лишь тогда она подносит бокал к своим алым губам.
Сдержу свое слово или затащу в постель? В ее взгляде читается сомнение, и это правильно.
Я и сам сомневаюсь во всем, что затеял.
Потому что крышу сносит в два счета.
Я отдаю Диане спальню с балконом. Вид ей не понравился, но привыкнет. Ко всему привыкнет. Будет сопротивляться, придется ломать. Сразу. Еще зеленую нужно приучить, что меня нужно слушаться.
Запираю дверь в квартире, кладу ключи в карман и ухожу к себе. Завтра тяжелый день. Я бы сказал: судный.
Встреча с отцом.
Вот только сна нет ни в одном глазу. В своей голове я проигрывал этот сценарий тысячу раз, но оказался совершенно к нему не готов.
Диана в моем доме. Со мной рядом. Спит буквально за стенкой. Или ворочается без сна, взволнованно прислушиваясь к ночной тишине. К моим шагам.
Представляю, как она напугана.
Только этот страх действует на меня совсем противоположным образом.
Я начинаю ее хотеть. Еще больше. До безумия, которое стало частью моей жизни, когда я впервые увидел ее.
Я приехал к ее отцу, а она нагло подсматривала за мной. А затем стушевалась, смущенно отвела взгляд и убежала к себе в комнату. После этого я видел ее еще десятки раз — наблюдал, тайно, но затянул меня в омут именно первый раз. Первая встреча.
С утра из постели меня выдергивает звонок.
— И долго ты будешь спать, сын?
Смотрю на часы. Проспал почти до обеда.
Твою мать.
— Я ждал тебя вчера ночью.
— Мне казалось, что теперь твои ночи проходят иначе, — подстегиваю отца.
— Не перечь.
Отец недоволен.
Его обычное состояние.
— Скоро буду.
Натягиваю джинсы и футболку. Хватаю куртку, и когда я уже был готов вылететь за дверь, то вспомнил о ней. Резко затормозил, кидая взгляд в сторону ее спальни.
Я так и не понял, как мне нравится ее называть. Диана или просто моя девочка.
Она стоит в проеме и смотрит на меня исподлобья. Уже не спит. И вздрагивает, когда понимает, что я ее раскрыл.
— Куда ты?
— По делам.
— А я?
Она выходит в коридор. Одетая, собранная. Давно не спит. Караулит меня.
Наверняка и дверь попробовала, и ключи уже поискала. Только незадача: первое запер, второе спрятал.
— А ты жди меня.
— Ты к нему? К Анархисту?
Я молчу. Да, я к своему отцу, но это не твое дело, девочка.
— Еда в холодильнике. Поешь. Вся одежда, что в твоей спальне, сшита для тебя. Переоденься в домашнее, а свою одежду выкинь.
— Возьми меня с собой. Я же волосы покрасила. Изменилась. Линзы купим, и он меня не узнает…
— Ты не поняла, Диана?
Теряю самообладание, вцепляясь в дверную ручку.
— Я дела решаю, а ты дома сидишь и меня ждешь. Можешь еду приготовить. В окно посмотреть. Каналы полистать. Книги в моей спальне, заходить можно.
Ее лицо изменяется. Становится растерянным, бледным.
Надо бы ее откормить. Тростинка совсем маленькая.
— Ты не понимаешь? Я хочу увидеть маму!
Она срывается с места, устремляя взгляд на дверь. Я собирался выходить, когда она бросилась на выход.
Нет, Диана. Так не пойдет.
Ты совсем охренела, моя девочка.
Перехватываю ее тоненькое тельце еще до того, как она успевает шагнуть за порог.