— Ты такой же, как он… Да, Эмин?! Из жестокого мира. Где можно убивать, преследовать, насиловать… — шепчу с надрывом.
Я не надеялась на отступление, но после моих слов Эмин отшатнулся от меня.
Отшатнулся так резко, что я испугалась. Его взгляд пригвоздил меня к месту, и постепенно туман в его глазах уступал прежнему холоду.
Дрожащими руками я поправляю кофту. Грудь все еще чувствует его грубые прикосновения. И тело, распаленное его жадными ладонями, до сих пор ожидает большего.
Но только не разум.
— Ты такой же, как он. Ваш главный. Как вы зовете его? Отцом? Богом?
— Заткнись, Диана! — почти утробно.
Эмин сжимает челюсти от злости. И возбуждения.
Обнимаю себя руками. Я боюсь его такого — непредсказуемого, дикого, необузданного. Эмин видит мой страх и злится еще больше.
Но главное, что мне снова удалось избежать его близости.
На этот раз — удалось, и я боюсь, что он был последним.
— Ты отдал за меня свой бизнес. Я понимаю, это большие деньги…
— Я похож на того, кто делится своей собственностью? — Эмин жестоко усмехается, — они нас больше не потревожат. Никогда и никому я не позволял шантажировать себя. Запомни это, Диана.
— Что? Что ты сделал с ними?
Я сцепляю в замок холодные пальцы. Свожу ноги вместе. На подоконнике становится холодно, жар тела постепенно спадает.
Взгляд Эмина говорит лучше слов. Он отворачивается, открывает духовку, но все это становится уже не важным.
— Ты тепличный цветочек, Диана. Но пора высовываться наружу и познавать мир. Ты не в рай попала, девочка. Ты со мной связалась. И теперь я за нас двоих в глотку буду вгрызаться всем, кто нас тронет.
Я прыгаю вниз. Касаюсь ногами пола и тотчас же возвращаюсь в комнату.
Он их убил. Всех.
Я привыкну. Наверное, я привыкну жить с бандитом и убийцей.
Но я не привыкну любить его и спать с ним в одной постели. Целовать его после того, как он возвращается со своих грязных дел.
Это уже слишком.
Запираю комнату на щеколду. Медленно сползаю по двери и вздрагиваю от глухого удара где-то там, позади. После этого удара на кухне что-то с грохотом падает.
Эмин зол.
Глава 7
Больше 20 лет назад
Молодая девушка лет чуть больше двадцати с силой сжимала трубку таксофона. Ее грудь взволнованно поднималась. Каждых вдох сопровождался гулким сердцебиением.
Она сильно боялась, что звук поездов пробьется через сеть, и тогда он сразу поймет, где она. Тогда ее легко вычислят.
Он вычислит.
— Булат слушает.
В трубке раздался тягучий голос молодого мужчины. Он был старше девушки на пять лет, но какой невиданной жестокостью он обладал… Это можно было только представить. И прочувствовать: через удары, последующие синяки и через страшные вспышки ревности.
Девушка молчала.
Шах сразу понял, кто звонит.
— Анна, ты носишь моего ребенка под сердцем! Хватит играть в эти детские игры, немедленно возвращайся домой. Возвращайся, иначе… — его голос начал приобретать угрожающие оттенки.
— Я не люблю тебя, Булат. Любила когда-то, когда ты задаривал меня цветами и был добр ко мне.
Анна едва утаила всхлип. Эмоциональность и плаксивость достались ей от бабушки.
— Я и сейчас дарю тебе цветы.
— Они быстро увядают. От твоей жестокости они умирают, и я погибаю в твоих тисках вместе с ними. Пойми же, Булат: ты меня душишь. Своей любовью ненормальной. Одержимой любовью.
— Дорогая, ты все преувеличиваешь. Вернись домой, и мы поговорим.
Анна уже не верила в эти разговоры. Они заканчивались пощечиной и ее слезами.
— Помнишь, как мы познакомились? Ты подошел ко мне и сказал, что будешь любить меня вечно.
— И так оно будет, дорогая, — процедил он.
Она сжала трубку в своих руках покрепче. Ее поезд приближался. Он вот-вот подаст оповестительный сигнал о прибытии.
— Ты ревнуешь меня, — упрекнула она.
— Ты даешь повод, Анна! — рявкнул Булат.
— Я просто улыбнулась твоему брату. Это знак вежливости. Раньше ты не был таким, Булат. С каждым днем мне все страшнее быть с тобой рядом.
— Ты видишь обычные вещи в других красках. Это все беременность, дорогая. Ты излишне эмоциональна.
— Булат, я сделала аборт.
Девушка всхлипнула. Кажется, у таксофона образовалась разгневанная очередь, но после ее слов люди утихли. И стали терпеливо и даже заинтересованно ждать.
— Повтори…
Перед ее глазами возникла картина. Она ясно видела, как Булат поднялся со своего стула и тяжелыми шагами подошел к окну. Он смотрит на город с высоты птичьего полета, но ее, свою любимую женщину, найти не может.