— Эмин в Сибири. А ты в Москве. С новой фамилией и под мужем. Басмановой будешь. Давид твой будущий хозяин.
Делает знак взмахом руки:
— Упакуйте ее. Москва красавицу ждет.
Глава 14
В считанные минуты я оказываюсь в чужой машине. Под надзором четырех охранников.
Анархиста рядом больше нет. Наша ненависть оказывается обоюдной, а все происходящее кажется страшным сном.
Шуткой и неправдой.
Я так сильно привыкла к Эмину, что мысли о другом мужчине выворачивали меня наизнанку. Лишали дыхания и возможности сказать об этом вслух.
В том числе и Анархисту.
Мое тело запихали в машину посреди ночи. Подогнали ее к самому подъезду, вывернули руки и повезли прочь от дома, который я никогда ранее не покидала без Эмина.
— Остановите машину.
Мой голос дрожит. Ночь, холод. За нами едет конвой. Справа и слева — бездушные мордовороты.
— Вы слышите?!
Не слышат. И не услышат. Анархист на особых правах решил распорядиться моим телом. Кто ему позволил?
Я ведь Эмину принадлежу. Сама его целовала. Сама переживала, когда он улетал в чертову Сибирь.
И он меня целовал. Жадно. До отметин на коже, сокрытой пижамой.
Точно. Следы, отметины… И кольцо как символ принадлежности. Я докажу любую ложь, и Анархист поверит мне. Потому что на моем теле следы Эмина.
— Передайте Анархисту, что мне нельзя замуж. Эмин убьет того, кто прикоснется ко мне!
Ноль внимания. Тогда я тревожно прикасаюсь к шее.
В руках охраны рация, они переговариваются с остальными машинами. В том числе и с той, в которой едет Анархист.
— Валера, пункт назначения знаешь. Как будете в Москве, позвони. Моя сестра приведет ее в порядок перед свадьбой. Я съезжаю с пути.
— Будет выполнено.
Валера на меня не реагировал.
Сердце в груди билось часто-часто. Эмин в Сибири. Он даже не знает о том, что я не дома. Думает, что я сплю в его постели сладко и мирно. Не перестраховывался, потому что был уверен: его жилище никто не тронет. Только свои, говорил он.
Но едва ли Анархист был своим.
Мама остается в Волгограде. Меня увозят в столицу. Нас выгодно разделить. А когда замужем буду, подонок будет манипулировать ею. Фактически мы обе в его руках. Удобно. Выгодно.
Если увезут в Москву — то с концами. Эмин не найдет. Возможно, и его убьют за то, что прятал. За то, что не позволил убить еще в Сибири. Спас, скрыл. За это верная смерть.
— Вы делаете большую ошибку. Если Эмин вернется и не найдет меня дома, вам всем головы не снести.
— Успокойтесь, госпожа Шах, — подал голос Валера.
Госпожа Шах?
Я тревожно кусаю губы. За окнами поздняя ночь. Как они собираются везти меня в Москву? Как товар, не иначе. Ночью везут любую нелегалку, поэтому все закрутили быстро. Сиюминутно, пока Эмин не вернулся. Еще ведь в люди надо вывести, разукрасить, замуж выдать и чтобы все прилично было.
Зато ни контроля, ни общественности. Не самолетом, а на машине перевозят живой сопротивляющийся груз.
Я прислоняю холодную ладонь к губам. Пальцы дрожат. В мыслях о спасении непроизвольно целую голубой камень. Подарок Эмина. Первый и ценный. У меня есть выбор, Эмин: остаться в Волгограде или умереть. За другого не выйду, я не вещь.
Что бы ты предпочел?
А что, если бы я была беременна? Что, если через несколько недель наша первая с Эмином ночь даст свои плоды? Что скажет чертов Басманов и как потом отчитается Анархист?
Губы растягиваются в улыбке. Пальцы перестают дрожать.
Закончились уличные фонари. Мы приближались ко тьме. К выезду из города. Цепляясь за каждую нить, я иду на риск.
— Я беременна.
Никто не шелохнулся. Кроме Валеры.
Он повел плечом, озираясь на меня. Показалось или нет?
— Я беременна! Передайте Анархисту, что я беременна! От Эмина Шаха!
Валера долго думает. Водитель не сбавляет скорости, ведь Валера здесь главный, а раз он ничего не приказывает, то девчонку нечего и слушать.
— Вы понимаете русскую речь? — я вцепляюсь в его огромное плечо, — можете делать вид, что не слышите меня, но по приезде в Москву сами доложите это моему будущему мужу.
Валера дергается. Водитель тоже теряется, скользит по мне растерянным взглядом.
Эмин убьет их. Только за то, что рядом были. Касались.
— Едем или?.. — уточняет, не сбавляя скорости.
— Не тормози, — рявкает Валера, — сейчас все узнаю.
Наконец, он достает рацию. Анархист только съехал с пути, за нами осталось несколько машин. Ценный груз, однако.
По бокам прорезаются леса. Страшные, ядовитые.