Качаю головой.
— Нет. Анна знает, что я её люблю и ни за что не изменю. Она может поверить, да. Ты ради дела даже отсосать не постеснялась! Но я смогу ей всё объяснить.
— Что-то сомневаюсь, — улыбается Эмилия. — Хочешь проверить?
Собираюсь с силами и одним мощным рывком ломаю чёртово изголовье. Эмилия в ужасе вскрикивает и отшатывается. Я сбрасываю с рук путы вместе с деревянными обломками и иду на бывшую.
Она застывает, как кролик перед удавом. А потом швыряет в меня свой телефон. Ловко ловлю его и смотрю на экран.
Не успела отправить. Но это действительно номер Анны, и сообщения готовы к отправке. Одна секунда и…
В тишине слышу негромкий смех Эмилии. Поднимаю взгляд и вижу в руках у неё ещё один телефон. На экране — те же фотографии.
— Я знала, что ты можешь вырваться. И что не поведёшься на шантаж. Так что я заранее отправила всё твоей девчонке. Она так расстроилась, — Эмилия делает грустное лицо. — Особенно когда пришла сюда и увидела меня. И тебя, спящего голым на кровати. Я даже рискнула и развязала тебя на пять минут, чтобы всё выглядело как надо.
— Что ты сделала? — мой тон звучит так угрожающе, что самому становится неуютно.
Кажется, сейчас я её убью.
Бывшая меняется в лице. Похоже, она поняла, что сунула голову в пасть не тому тигру.
Отбрасываю телефон и решительно иду на Эмилию. Она пятится и вопит, выставив палец:
— Назад! Назад! Не подходи ко мне!
Мне плевать. Зажимаю её в углу и хватаю за горло. Сильно не давлю, хотя есть желание придушить эту суку к чёртовой матери.
Внутри меня клокочет целый вулкан гнева, и я не понимаю, как мне вообще удаётся сдерживаться.
— Назови хоть одну причину не откручивать тебе башку, — рычу я.
— У меня есть другое видео, — сипит Эмилия. — Которое доказывает, что это всё фигня.
— Прекрасно. Тогда ты сейчас же отправишь его Анне.
— Не всё… так просто… Отпусти, пожалуйста!..
Мне, наоборот, хочется сжать сильнее. Но надо, чтобы Эмилия говорила, поэтому немного ослабляю хватку.
— В общем так, — говорит она. — Переведи мне деньги, и я всё сделаю. Твоя Анечка немного поплачет и успокоится. А если не переведёшь, она будет думать, что мы переспали.
— Серьёзно? — я даже улыбаюсь. — О, Эмилия. Мы слишком давно не виделись. Такое дерьмо со мной не прокатит. Будет вот как: ты бесплатно скинешь мне видео, а потом я сдам тебя полиции. Если нет — я просто прикажу закопать тебя где-нибудь. Вот и всё. Понятно?
Эми бледнеет, её пухлые красные губы начинают дрожать. Вот теперь до неё точно дошло, что играть со мной в игрушки не стоит. Я уже совсем не тот парень, которого она сумела жестоко обмануть десять лет назад.
— Это вопрос, сука, — чуть сильнее сжимаю её горло. — Понятно или нет?
— Тигров… Послушай, Тигров. Мне правда очень нужны деньги, я отчаялась, я не…
— Отвечай на вопрос. От этого зависит, что с тобой будет дальше.
— Понятно, — сдаётся Эмилия.
— Супер. Тогда обойдёмся полицией. Ты совершила серьёзное преступление, между прочим. Подмешала мне наркотики и вымогала деньги. По французским законам за это дают немалые сроки. Кстати, твоим кредиторам очень просто будет отыскать тебя в тюрьме…
АННА
Всё это звучит как сцена из дурацкого боевика.
Но я верю. Буквально заставляю себя сомневаться, и не получается.
Просто потому, что я смотрю в глаза Георгия и вижу — он не врёт.
— И что… её посадили?
— Арестовали пока что, — пожимает плечами Тигров. — Оказывается, её обвиняют в мошенничестве в нескольких странах Европы. Сядет надолго.
— Офигеть…
— Да уж, — Георгий переводит взгляд на собак.
Зефирка и Персик бегают неподалёку. Барон сидит и наблюдает за ними.
— Ты веришь мне, Анна?
Вместо ответа просто шагаю к Тигрову. Обнимаю его, кладу голову на грудь и вдыхаю запах его парфюма. А потом вдруг опять начинаю плакать, сама не знаю, почему.
— Ну что ты, девочка моя, — он крепко обнимает меня и целует в макушку. — Не надо плакать. Всё хорошо. Всё только начинается.
— Ты хотел сказать — всё закончилось? — поднимаю глаза.
— Нет, — улыбается Георгий. — Я правильно сказал. Всё только начинается. Зефирка нагулялась? Давай поедем домой.
— Домой? К тебе?
— К нам домой. Ты что, успела всё забыть? Ничего не поменялось. Это наш дом, в нём есть наша спальня, а в ней — наша кровать, — Тигров крепче прижимает меня к себе. — И я очень хочу тебя в эту кровать уложить…
Я вовсе не против, хотя эмоции ещё не улеглись. Но не успеваю ничего сказать, как Георгий продолжает: