На другой день Инга не пришла на съемку. И тут произошел настоящий скандал. Режиссер кричал на второго режиссера:
— Где Инга?
Второй режиссер спрашивал у ассистента:
— Почему нет Инги?
Ассистент подбежал к директору картины:
— Найти Ингу!
Осветительная аппаратура была приведена в боевую готовность. Рабочие стояли на местах. Оператор со своими помощниками выкатил тяжелую кинокамеру «Дружба», как орудие на прямую наводку. Артисты нервно курили в стороне, ожидая начала съемки.
А маленькой героини фильма не было.
Поехали к ней домой. Дома Инги не оказалось.
Поехали в школу. Не приходила она на уроки.
Позвонили в милицию, дежурному по городу. Никаких происшествий с девочкой отмечено не было.
Все ходили мрачные. Никто не смотрел в глаза друг другу, словно каждый чувствовал себя виноватым.
Но больше всех переживала Вика. Она вдруг забыла, что является «девушкой из кино», ей казалось, что пропала ее сестренка, родной человечек. Что с ней могло случиться?
— Ребята, она найдется! — говорила Вика товарищам. — Она появится. Все будет в порядке.
Она подбадривала других, а у самой время от времени на глаза наворачивались слезы и на скулах появлялись две черные полоски — «текли» глаза.
В тот же день Вера и Павел сидели в студийном кафе за круглым столиком у окна. Оба были расстроены. Оба думали об одном. Об Инге.
Павел почему-то вспомнил, как Инга разыгрывала сцену с зелеными яблоками и как он, внимательно наблюдая за игрой девочки, чувствовал в ней не только дарование, но и внутреннюю силу. Она тогда заставила его поверить в эти «зеленые яблоки». Он даже почувствовал во рту оскомину. Он и сейчас, вспоминая, как девочка естественно морщилась и закрывала глаза, чувствует прилив слюны.
А Вера думала о темном закутке в нескончаемом коридоре и о том, как она плечом почувствовала горячие Ингины слезы. Это был не обычный детский каприз. Тревога и… любовь двигали Ингой, когда она, сорвав съемку, не пришла в студию.
— Что-то с этой девчонкой происходит, — вдруг заговорил Павел. — Может быть, она больна?
Вера молчала. Она отхлебывала из белой чашечки кофе и молчала.
Студийное кафе, чем-то похожее на привокзальное, жило своей суетливой жизнью. Кто-то входил, кто-то, глянув на часы, убегал. В дверь просунулась голова.
— Потехина здесь нет? — спросила голова. — Потехина вызывают к директору.
Не было в кафе Потехина, и голова исчезла.
Неожиданно Вера сказала:
— Павел, я виновата перед тобой. Я не предупредила… У девочки умерла мама.
Павел резко повернулся к артистке.
— Как умерла мама? Когда?
— Еще до съемок.
— И ты знала?
Вера покачала головой.
— Никто не знал. Узнали… случайно.
Павел отодвинул стул, словно собирался куда-то бежать, но не побежал, а стал расхаживать у окна. За окном шел снег, белые хлопья пролетали совсем близко, и казалось, они сейчас опустятся на волосы, на бороду и на плечи режиссера.
Потом Павел повернулся к столику, сел и заговорил возбужденно:
— Почему мне об этом ничего не сказали? Почему молчал ветеринар? Ты понимаешь, в каком свете мы предстали перед Ингой? Она убежала. И я бы убежал, если б у меня умерла мама, а мне бы твердили: «Поцелуй маму!» Кощунство!
— Но ведь вначале никто не знал, что умерла мама. А ветеринар думал, что кино отвлечет девочку от горя.
— Ветеринар думал! Ему кошек лечить, а не думать! Кто узнал об этом?
— Вика докопалась. Совсем недавно.
— Надо было сразу сообщить об этом! — Режиссер стукнул ладонью по столу.
— Сообщать было поздно. Мы боялись, что это помешает тебе.
— Я знаю, почему она сбежала со съемок, — неожиданно сказал Павел. — Она боялась, что ей придется снова пережить смерть матери. Она же не играет. Она живет. И то, что это не на самом деле, а в кино, ей не объяснишь.
— Я хотела сказать тебе об этом, но ты сам понял. Это хорошо, что ты сам понял.
— Что же делать, Вера?
Вера внимательно посмотрела на Павла и сказала:
— Павел, ты знаешь, чем сценарий счастливо отличается от жизни? В жизни ничего не изменишь. Если человек погиб — его не вернешь. А в сценарии его можно спасти.
Глаза Павла широко открылись.
— Ты предлагаешь ради одной девочки изменить сценарий?
— Ради одной девочки — это значит ради всех детей. Ведь дети верят в справедливость, в победу жизни. И это — главное.
— Роль вышла из берегов! — отчаянно воскликнул Павел. — Я заметил, как Инга тянется к тебе. Но что будет потом? Ты думала об этом?