Яз нащупала звезды поменьше и обнаружила, что они все еще собраны вместе, значит, все еще внутри тепло-горшка, предположила она. Она поднесла их к себе, дюжина звезд размером с ноготь выскочили из снега. Она установила их на светящиеся орбиты вокруг головы и плеч.
— Нам нужно укрыться от ветра. — Турин говорил сквозь стучащие зубы и двигался с осторожностью. Его подпитываемый страхом побег, должно быть, проверил швы, которыми Эррис так недавно зашил его плоть.
Куина подобрала один обломок доски и выхватила другой из рук Эрриса. Она приложила их край к краю и подняла против бури.
— Как мы их соединим? — крикнула она, чувствуя теперь скорее свой собственный страх, чем страх Аргеса, и злясь из-за этого. — Нам конец. С этого момента, пока мы не умрем, нет ничего, кроме ветра!
Лицо Турина окаменело, но горячие слова, вертевшиеся у него на языке, так и не были произнесены. Какая-то новая мысль заставила его приподнять брови. Он потянулся когтистыми пальцами к ближайшему сугробу и повернул ладонь. Появилась еще одна снежная змея и проползла, извиваясь, мимо Куины, между Майей и Эррисом. Он продолжала двигаться, ярд за ярдом, поднимая голову навстречу полной силе ветра и уносясь вместе с ним. Турин пошатнулся и схватился за бок другой рукой, слабея на глазах. Но их внимание было приковано не к тому месту.
— Смотрите, — сказал Турин, когда змеиный хвост наконец прошел мимо них. Он кивнул туда, откуда она пришла.
— Туннель! — Майя поспешила вперед.
Туннель был покрыт ледяным покровом, а также ледяными стенами. Каким-то образом Турин уплотнил внутреннюю поверхность. Яз последовала за Майей, ее звезда-свет мерцал на ледяных стенах. Через два ярда туннель открывался в купол, немного меньший, чем их убежище. Все они вошли, Турин последним, вслед за смущенной Куиной.
Они прижались друг к другу, радуясь, что избавились от ветра.
— Верно, — сказала Яз. — Все, что нам нужно сделать, это выкопать тепло-горшок — я знаю, где он находится,— и несколько досок, чтобы лечь, и мы готовы к ночи.
— На сегодня, — согласилась Майя. — И столько ночей, сколько будет снег. После этого...
Яз повернулась к Турину, думая о том времени, когда их убежище было покрыто льдом за ночь:
— Не смог бы ты построить нам убежище изо льда?
— Не знаю. Это гораздо сложнее. — Турин нахмурился. — Но возможно.
28
Яз
Еда закончилась через пять ночей после нападения Наблюдателя, но трапезы становились все более скудными с тех пор, как они потеряли убежище. Им повезло, что лодка-сани пережили нападение. Но без моря они их не накормят.
Потребовалось два дня, чтобы оставить позади снежное поле. Ходьба была тяжелым испытанием, особенно для Зокса, но снег давал относительно легкое укрытие на три ночи. В первую ночь на голом льду рассвет наступил рано. Падающая звезда осветила небо большими беспорядочными импульсами света, достаточными, чтобы разбудить их всех, даже Турина, который смотрел сквозь ледяное укрытие, которое построил для них. Затем раздался звук. Яз никогда не слышала голоса падающей звезды, но истории говорили о том, как они находили свои голоса. Серия взрывов потрясла мир, когда свет звезды усилился на востоке, а затем исчез.
По льду идти было легче, но ночью они скучали по снегу. Усилия, которые надо было приложить, чтобы построить ледяную хижину, достаточно прочную, чтобы выдержать ветер, начали сказываться на Турине еще до того, как последние грибы исчезли в их животах.
Яз снова предложил бы, и на этот раз с большей настойчивостью, чтобы Турин ехал на санях. Но Зокс замедлил ход и тащил уже облегченный груз с огромным усилием.
— Что с ним не так? — спросила Яз. Раньше пес казался неутомимым.
— Его источник питания иссякает, — сказал ей Эррис.
— Он прожил тысячи лет в городе и всего несколько недель здесь? — Яз знала, что это было нелегко, но даже так...
— В городе он много спал. Как и я. И всегда мог черпать из письмен свежую энергию. Наши источники энергии менее эффективны на холоде. — Эррис пожал плечами. — И он протащил груженые сани вверх и вниз по ста вертикальным футам льда, а затем проложил двадцатимильный туннель в снегу. Хотя, откровенно говоря, я думал, что он продержится дольше. — Он оглянулся на пса, бросив на него любопытный взгляд. — Возможно, это как-то связано с тем, что он расправился с Аргесом. Я все еще этого не понимаю. Я думал, мы все умрем прямо здесь и сейчас...
Голодание — гораздо более быстрый процесс, когда тебе холодно, но никто не умирает на льду по-настоящему тонким. Голод просто открывает ворота, через которые может проникнуть ветер. Это ветер орудует ножом.