Наконец Турин понюхал воздух и открыл глаза:
— Г... голодный.
Эррис усмехнулся:
— Хорошо, что ты опять с нами.
Они накормили Турина и высушили его меха, безрассудно сжигая звезду Наблюдателя. Все проверили свои пальцы на руках и ногах. У Куины и Майи были признаки обморожения на самых маленьких и больших пальцах ног, как правило, самых слабых местах. Но Яз рассудила, что они должны быстро прийти в себя. Турина мороз покусал более серьезно — обморожения пальцев ног и рук, носа и ушей. Но он спасся от бо́льшего ущерба, потому что первым сел в сани.
— Ты поправишься. Но мы должны остаться здесь и несколько дней согревать тебя. — Яз надеялась, что это правда. Холод вонзил свои клыки в Турина, но повреждения могли продлиться недолго. Белая мякоть снова станет розовой или почернеет и ее нужно будет срезать.
Все пятеро съежились за перевернутыми санями, а тепло-горшок сжигал свою звезду почти так же быстро, как кузнечный горшок Сломанных, пылая красным в верхней части и заставляя доску, на которой он стоял, пузыриться и вонять.
Ранее Эррис отправился за Зоксом и провел пса по тропинке, которую разведал. С тех пор Зокс был плотно сложен в своем обычном кубе. Теперь он развернулся, но только для того, чтобы подойти так близко к горшку, что, будь он сделан из чего угодно, кроме железа, он бы воспламенился. Сделав это, он снова сложился и больше не делал никаких движений. Яз боялась, что он провалится под лед, и была полна решимости не спускать с него глаз.
В ту первую ночь они все легли, слишком усталые, чтобы рассказывать истории. Эррис лежал дальше от саней, так как внутри не было места для всех. Яз поймала себя на том, что наблюдает за ним в свете пылающего тепло-горшка. Он увидел это и ответил ей тем же.
Эррис улыбнулся:
— Нас сюда привела игла Стержень-корня, понимаешь?
Яз нахмурилась и дотронулась пальцами в перчатках до иглы:
— Откуда он мог знать, что именно нам нужно? Или где мы были? Или куда нас направить?
Эррис взглянул на небо, где показались первые алые звезды.
— Он может видеть весь мир сверху. Многие из его рода могут. Хотя в наши дни смотреть особенно не на что. Он знал, что мы не нашли моря, и знал, что оно нам нужно. — Он постучал по воротнику в том месте, где Яз держала иглу. — Когда ты попробуешь еще раз, держу пари, игла покажет новое направление. То, которое доставит нас туда, куда он хочет, чтобы ты отправилась.
Яз ничего не ответила. Она не хотела идти туда, куда хотел Стержень-корень. Умереть на льду достаточно легко и без посторонней помощи. И сколько бы раз Стержень-корень не направлял их в сторону морей, это не возместит ущерб, который Сеус причинит им, если решит, что она служит его врагу. Она вздрогнула. Если Стержень-корень мог видеть, как они тащатся по льду, то, конечно, и Сеус мог. И мог натравить на них множество ужасных созданий, каждое из которых было более страшным, чем Наблюдатель.
Сон поглотил Яз, и ее сны наполнились чудовищами, ковыляющими по льду к краю кратера, где она и другие, крепко спящие, столпились вокруг единственной горячей вещи на тысячу миль в любом направлении.
На следующий день море было слишком замерзшим для лодки. Эррис сделал для каждого из них лунку для рыбалки, за исключением Турина, которому было приказано оставаться в лодка-санях. Яз сказала ему, что, если он чувствует себя достаточно здоровым, чтобы ловить рыбу, то он достаточно здоров, чтобы построить убежище. Турин признал свое поражение и откинулся на спину среди своих мехов.
Прежде чем взять наживку и насадить на крючки, Яз тихонько отцепила иглу Стержень-корня от шкуры и, прикрыв ее от ветра телом, позволила ей крутиться на конце волоска. Игле потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, но Эррис оказался прав. Теперь она указывала на юг и слегка на запад.
Они регулярно готовили и ели, пытаясь восстановить потерянный вес. Яз беспокоилась о том, как быстро они добудут свой улов, но Эррис сказал, что он будет ловить рыбу и ночью. Яз мог бы растопить дыру во все более толстеющем морском льду, и она могла бы показать ему, как делать наживку и ставить крючки. Звездный свет можно было использовать для привлечения рыбы ночью, чтобы заменить солнечный свет, который днем сам по себе был непревзойденной приманкой.
Ловля в проруби оказалась продуктивной, обеспечив гораздо больший улов, чем те остатки, которые использовались в качестве приманки, но на второй день лунки снова замерзли, и пришлось протопить целый ярд льда, чтобы добраться до воды. К третьему дню звезда, которую Яз использовала для подпитки котла, уменьшилась до нуля, и все равно дыра, которую она проплавила, не достигла моря под ними. Яз стояла, глядя в талую воду, и качала головой. Дыра, которая не смогла пробить лед, была глубже ее роста.