— Это сигилы. Мы не можем остаться. — Она выдавила из себя эти слова, но не сделала ни малейшего движения, чтобы уйти.
Какое-то мгновение Эррис в замешательстве глядел на поведение своих спутников, но теперь, под объединенным светом символов, он тоже начал что-то чувствовать. Стена с письменами Пропавших была достаточно приспособлена для работы как против механизмов, так и против плоти и крови. Появился еще один символ, пробуждающий боль в каждом нерве. Алфавит разрушения чертил себя на стенах, и скоро он напишет их конец.
Яз и раньше боролась со письменами Пропавших, еще в Весте. Она собрала всю свою силу и перенесла свою звезду за спины остальных, надеясь, что их желание избежать последствий воздействия ее ауры подтолкнет их вперед.
— Эррис... — Она протянула руку и толкнула Эрриса. — Тащи их...
Сигил боли вызывал у нее желание закричать, и, хотя она поползла, ситуация становилась все хуже, каждая поверхность зала начала показывать новый символ, и засветились даже боковые коридоры, но тот, который вел от первоначальных знаков, оставался темным.
Эррис ухватился за Турина и Куину и сумел потянуть их за собой, несмотря на собственные неприятные ощущения. Мали последовала за ним сама, согнувшись под давлением, словно наклонившись под ветром; она подняла одну руку, чтобы защитить лицо от яростного света главных сигилов.
Облегчение при входе в темный коридор пришло так сильно и внезапно, что Яз проползла еще несколько ярдов, прежде чем поняла, что режет руки о грубый камень. Отсутствие сигилов объяснялось тем, что идеально ровные плоскости стен Пропавших были выдолблены, как будто по ним прошлись огромные когти, разорвав литой камень прямо до основания.
— Мы в аду, — выдохнула Куина. — Мы умерли, и мы в аду!
— У тебя колено кровоточит, — сказала Яз. — Мертвые не истекают кровью.
Куина посмотрела вниз, чтобы проверить. Эррис тащил ее через выдолбленный камень и проделал дыру в шкурах, разорвав кожу под ними.
Мали пробиралась по разбитому камню:
— Госпожа Путь всегда говорила, что мир гораздо более странный и сложный, чем то, что мы видим перед собой. Я думаю, это мое наказание за то, что я смеялась над старухой.
Вид собственной крови успокоил Куину. Она оглянулась на светящийся зал:
— Нам понадобится другой выход.
— Сначала найдем Стержень-корня и ящичек, который он хочет. — Яз встала и пошла, посылая свою звезду вперед. Ее уверенность была фальшивой, но она знала, что, оставаясь на месте, они только станут более голодными, будут больше страдать от жажды и их будет легче найти.
Подземный город Аидиса превратился во что-то, что казалось близким к аду, воображаемому племенами. Икта учили, что ад — это место последнего упокоения любой души, достаточно глупой в жизни, чтобы разозлить всех богов. Но если за тебя заступится хотя бы один бог, твоя душа будет спасена.
Структура города сохранилась, но бо́льшая его часть была полностью разрушена, обломки завалили залы побольше. Попадались и нетронутые комнаты, но здесь на стены возвращались письмена, отгоняя Яз и ее спутников назад.
Первым призраком, которого они увидели, был бледный образ жителя льда, смотревшего то туда, то сюда, как будто все, что он видел, было каким-то новым ужасом. Его глаза не коснулись ни Яз, ни остальных, и он продолжил свой путь. За ним последовала женщина, кричавшая, но не издававшая ни звука, ее верхние меха исчезли, а волосы растрепались под дикими углами. Дальше они обнаружили целый зал, полный призраков, которые, казалось, застыли на месте, но следили за ними глазами.
Потом они попали в комнату призраков, которые горели в бледном пламени, таком же безмолвном, как и их крики. Яз отвернулась от их агонии, стараясь не думать о том, как долго они там пробыли и что это значит.
Несколько раз она слышала скрежет в темноте позади них, как будто что-то тащило свое чудовищное тело за ними по грубым краям камня. Она не собиралась возвращаться, чтобы встретиться лицом к лицу с тем зверем, который мог преследовать их, и не сказала об этом остальным. Но она часто оглядывалась через плечо и старалась идти быстрым шагом, пока звуки не затихали вдали.
Три раза они спустились по длинным проходам, которые, должно быть, когда-то были лестницами, и еще три раза спустились по шахтам, больше не нуждаясь в системе кабелей Сломанных, поскольку стены были настолько глубоко выдолблены, что карабкаться было относительно легко. Мали не могла сделать это одной рукой, но Эррис смог взвалить ее на спину.