— Других? — У Яз упало сердце. Внезапно она вспомнила о руке Эрриса и, прихрамывая, подошла посмотреть, насколько все плохо. Она обнаружила, что столкновение со стеной что-то сделало с ее бедром. — Ты можешь двигать ею? — Его плоть была того же цвета, что и кожа, и ее разорванные лоскуты свисали с черных железных костей.
— Не слишком хорошо. — Он приподнял руку на несколько дюймов. Рука издала тревожные звуки, некоторые из которых напоминали визг истерзанного металла, другие казались более влажными:
— Я посмотрю, что можно будет починить, когда мы окажемся в более безопасном месте. Нам нужно идти.
Яз оглядела обломки лодки, впервые осознав масштабы катастрофы:
— Мы не можем оставить рыбу.
Их улов из кратера все еще был заморожен в виде одного потрепанного комка. Его мог нести только один человек, но не на какое-то большое расстояние.
— Давайте сделаем сани, и Зокс сможет их тащить. — Куина схватила целую доску и горсть оборванных проводов.
Яз кивнула.
— Только быстро. — Она повернулась к Мали, которая все еще сжимала в руках помятую сковородку. — Ты хорошо орудовала ей!
Мали позволила себе слегка улыбнуться.
— Я понесу ее для тебя. — Она сунула сковородку за пояс.
— Отломи рыбу для Мали, Турин, — крикнула Яз. — И помни, ей все еще нужна вода. Скоро она нам всем будет нужна.
Когда Куина протянула Мали молодого зеленобока, помятого и замороженного, девушка посмотрела на него с легким ужасом.
— Квинт эста эт?
— Что это? — удивленно повторила Яз. — Зеленобок.
Мали осторожно взяла его, как будто он мог ее укусить.
— Скажи ей, что это рыба, — предложил Эррис.
— Она не идиотка, — сказала Яз, прежде чем добавить: — Это рыба.
— О... — Мали поворачивала его то в одну, то в другую сторону.
— Ты... ты раньше видела рыб? Верно? — спросила Яз. Ей показалось, что она спрашивает, дышала ли Мали раньше воздухом.
— О да. — Мали кивнула.
— Вот видишь! — сказала Яз Эррису. — Она сказала «да».
— На картинках, — добавила Мали.
— На картинках?
Мали снова кивнула:
— Но я никогда их не ела. Я даже море никогда не видела.
Яз обнаружила, что у нее отвисла челюсть.
— Море? Ты сказал «море», как будто есть только одно... И ты никогда его не видела? Как...
— Море Марн. Это почти в пятидесяти милях от монастыря, и я никогда там не была. Говорят, в ясный день его видно с плато, но я не настолько зоркая. — Она пожала плечами. — Я полагаю, что где-то есть и другие моря. За королевством Альд, я думаю, есть Неббон, а потом тебе придется плыть, чтобы достичь... того, что будет дальше. Госпожа Академия побила бы меня, если бы узнала, что я забыла! — Она все еще держала рыбу, как будто это было какое-то оружие.
Яз проглотила свое удивление:
— Ты должна это съесть.
— Но это не приготовлено... — Мали поднесла рыбу ближе ко рту. — И у нее есть глаза.
— Они — самый вкусный кусок. — Яз отвернулась на случай, если в зеленых землях было какое-то табу на то, чтобы смотреть, как люди едят, как в клане Квинкс.
Некоторое время спустя они снова тронулись в путь. Зокс тащил сани, сделанные из трех досок, соединенных вместе. Оставшаяся рыба и тепло-горшок лежали на санях, привязанные запасными вожжами, получившимися, когда поводья Зокса укоротили. Они добавили к грузу немного мехов и досок, а также рыболовные снасти. Оставшиеся шесть звезд теперь плыли перед ними, ведомые волей Яз.
Яз остановилась у входа в наклонный туннель, который охранял трехглавый пес. Путь лежал перед ними в темноте, звезды висели посередине, их свет едва касался стен. Она могла себе представить, что, хотя не всякий легендарный ад лежит за ним, один из них точно там находится, а может быть, и больше. Зокс стоял рядом с ней, Мали позади него, снова сжимая свою сковородку.
— Пошли. — И Яз повела их вниз.
По мере того как они спускались, становилось все теплее, и было уже достаточно тепло, чтобы растопить лед. Яз старалась сосредоточить свое внимание на проходе впереди, направляя звезды в любой укромный уголок или боковой проход. Ее мысли все время возвращались к битве с аватаром. Она прошла через серию отчаянных сражений с тех пор, как упала в Яму Пропавших. Хетта напала на нее почти сразу. И несколько раз она думала, что она и ее друзья обречены. Кое-кто из них погиб по пути, в том числе Петрик, Као и Майя. Она устала от того, что ее жизнь висит на такой тонкой ниточке. Несмотря на то, что Икта каждый день ходили на грани выживания, по крайней мере, было ощущение, что они выживут, что впереди будет еще больше дней, лет, достаточных для семьи, времени, чтобы любить, видеть, как растут дети, передавать что-то тем, кто придет после.