— Под моим монастырем есть такие пещеры. — Она нахмурилась, оглядывая гладкие от воды стены. — Я исследовала их раньше. С Ниной. Мы не должны были этого делать, но...
— Ты знаешь выход? — спросила Яз. — Ты узнаешь какое-нибудь место?
Мали нахмурилась:
— Я не уверена. Есть много пещер, в которых мы не были. И все выглядит по-другому при свете звезд. У нас был фонарь...
— Сейчас «не уверена» звучит более убедительно, чем слова Эрриса, — сказала Яз. — Куда бы ты пошла, Мали?
Снова хмурый взгляд:
— Может быть, вон тот боковой проход, который мы уже прошли. Мы с Ниной и Джосси оставили метки, но, возможно, не так много, как следовало бы.
— Я не понимаю, что она говорит, — сказала Куина, — но я голосую за то, чтобы последовать за Мали.
— И я, — согласился Эррис. Но, увидев несколько обвиняющих взглядов, обращенных в его сторону, добавил: — Что? Я не знаю, как это работает. Но мы выберемся отсюда. Вот увидите.
Мали отвела их обратно к повороту, и они пошли по проходу, такому узкому, что сани и тающую рыбу пришлось бросить. Яз, как и Куина и Турин, настояли на том, чтобы унести как можно больше рыбы, набив свои карманы.
— Она просто сгниет на жаре, — сказал им Эррис. Но несмотря на то, что Яз верила ему, она не могла оставить еду.
Зокс протиснулся в самую узкую часть прохода, царапая стены, кусая камень и отламывая его куски, когда он продвигался вперед.
— Есть! — Через пятьдесят ярдов Мали опознала первую из ее меток, несколько царапин на камне, которые легко было пропустить. — Я... дома. — Ее голос задохнулся от эмоций. Яз не нуждалась в их связи, чтобы понять — девушка думала о трех других, которые не вернутся с ней или когда-либо снова.
Мали повела их дальше, почти ничего не говоря, все чаще находя свои метки.
Внезапно, на расстоянии нескольких дюжин шагов, воздух стал еще теплее, и Яз почувствовала незнакомые запахи. Впереди было свечение, становившееся все сильнее по мере их продвижения, пока оно не затмило звезды, движущиеся перед ними.
Они, спотыкаясь, вышли на свет, ослепленные им, прижав руки к глазам.
— Осторожно! Осторожно! Здесь очень крутой подъем. Вы можете упасть. — Мали говорила очень серьезно.
— Там есть путь, — сказала Яз остальным. — Несколько ярдов. Будьте очень осторожны.
Они нащупывали землю ногами, вслепую пробираясь по камням, пока не вышли на более ровную площадку. Тепло напомнило Яз о пещере для сушки. Ветер, который едва ли можно было назвать ветром, ласкал ее обнаженную кожу. Дюжина ароматов наполнила воздух, ошеломляя ее, чужеродных, но манящих. Там тоже были звуки, не стоны и завывания ветра, но... она не знала, что именно, тихие голоса многих разных вещей, сливающиеся в один нежный шепот.
Яз слегка растопырила пальцы, глядя вниз и морщась от яркого света. Они выбрались из узкой трещины в скале и вскарабкались по каменному склону на то, что выглядело как тропа, расчищенная для использования. Мысль о том, что по любому пути можно ходить так часто, что он станет чем-то самостоятельным, была для нее новой, и она позволила этой идее отвлекать себя, прежде чем еще бо́льшая новизна смогла ее затмить. Вокруг были камни. Тропа вела круто вверх и круто вниз, извиваясь по склону того, что было почти утесом. Именно так ее разум впервые представлял себе мир без льда. Убери лед, и ты найдешь камень или море, лежащие под ним.
— Ой. — Куина тихо вскрикнула, как будто получила рану в сердце. — Это слишком много.
Яз убрала руки, моргая, и посмотрела туда, куда смотрела Куина. Они были на середине склона почти отвесного утеса, на тропе, которая петляла взад и вперед. И с их высоты открывался такой чуждый вид, что Яз попятилась назад, пока не споткнулась и не упала на крутой склон позади себя. Это было слишком много. Зелень на зелени, леса, поля, дороги, изолированные фермерские дома, далекий город, пухлые облака. Без словарного запаса, который она позаимствовала у Эррис, Яз не смогла бы разделить то, что она видела, на почти управляемые части. Куина, пораженная внезапной полнотой мира, в который она никогда до конца не верила, могла только стоять в благоговейном страхе.
— Это слишком много, — повторила Куина и протянула руку, как будто в этом месте она больше не понимала разницы между близким и далеким и могла бы провести пальцами среди каких-нибудь далеких деревьев. Она судорожно вздохнула, разрыдалась и рухнула на землю, как сломанная. Мали последовала за ней вниз, обняла ее за плечи и тихим голосом произнесла свои бессмысленные слова.
Турин стоял, как будто был серьезно ранен и беспокоился, что любое движение может привести к тому, что его кровь прольется наружу. Двигались только его глаза, его взгляд то туда, то сюда, то возвращался. Слезы ручьями текли по грязи, которой он был покрыт, карабкаясь по обломкам в Аидисе.