Они обсуждали тот факт, что ни один из них не знал дороги, но Квелл рассудил, что, поскольку гора заканчивается точкой, то, если они продолжат подниматься, в конечном итоге их выбор уменьшится, пока они, наконец, не найдут самую высокую комнату. Если повезет, Яз окажется внутри.
Квелл позволил Турину задавать темп:
— Ты повредил ногу.
Турин нахмурился и кивнул:
— Надорвал мышцу. Может быть, во время наводнения. Или раньше, когда на меня напала Хетта.
— Ты сражался с Хеттой? — Квелл поймал себя на том, что снова неохотно переоценивает своего соперника. Когда Яз впервые представила их друг другу, Квелл решил, что Турин — угрюмый мужчина-ребенок, тощее ничтожество, которое он может сломать об колено, если понадобится. Но он показал себя храбрым и находчивым, не говоря уже о том, что мог владеть силой меньшего бога. Квелл знал, что должен был верить в здравый смысл Яз, но он очень сильно хотел быть тем, на кого она могла положиться, тем, кто спасет ее. — Я слышал, что эта Хетта может задушить хулу.
Турин рассказал о своих приключениях с Хеттой, о галерее похищенных Сломанных, удерживаемых в вечном сне, об армии, готовой сражаться и умерать за Скрытого Бога. И о том, как Хетта спасла его, но только для того, чтобы ее разум был сломан, и как она напала на него перед воротами, к которым его привели сестры.
Квелл, в свою очередь, рассказал о железном псе и о том, как его исцелила потерянная сестра, Квелла. Он считал, что ее вполне могли разбудить из спящей армии, которую нашли Турин и Хетта.
— Племена должны узнать об этом, — сказал Квелл.
— Как и Сломанные, — сказал Турин. — Это наши люди, украденные у нас в расцвете сил.
— Они были нашими, когда-то. — Квелл нахмурился. — Те, кого они называли самыми слабыми из нас. — Хотя он и сам видел, что их слабость была просто еще одним видом силы.
— Теперь они — ключ ко всему этому. — Турин махнул рукой в сторону хорошо вырезанного прохода, простиравшегося перед ними. — Армия на службе у жрецов.
Квелл удивленно покачал головой. Одна из простых истин его жизни оказалась ложью. Сколько еще лжи лежит в том основании, на котором он построил себя? Что еще скрывается подо льдом? Что еще скрывается внутри Черной Скалы?
Турин шел впереди, объясняя Квеллу, как в ужасе наводнения он обнаружил, что может протянуть свое вода-чувство на значительное расстояние впереди себя:
— Если бы я мог сделать это с Запятнанными, а затем с группировкой Пома, жизнь Сломанных была бы намного проще! Но наши пещеры сделаны изо льда, и он скрывает от меня все.
Квелл старался быть начеку, пока они продвигались по длинным, однообразным коридорам. Он попытался использовать свои глаза и уши, даже обоняние, вместо того, чтобы полностью полагаться на магию Турина. Однако его мысли блуждали, онемев от однообразия этого места. И в каждое пустое мгновение вкрадывался образ умирающего Као. Зрелище, звук, даже вонь. Мальчика насадил на один из длинных когтей Наблюдатель, а затем, не раздумывая, отбросил его в сторону.
Он знал Као не слишком долго и не слишком много думал о нем, пока тот был жив. Квелл поймал себя на том, что сожалеет об этом. Икта думают об Икта. Заботятся об Икта. Но Яз заботилась обо всех Сломанных. Квелл видел это. И не потребовалось много времени, чтобы его собственные границы начали разрушаться. Икта заботятся только об Икта, но они также не видят никого другого в течение многих лет подряд. Если не считать встреч, другие кланы были не чем иным, как редкими пятнами на южном горизонте. Но теперь Као умер прямо у него на глазах, и тень мальчика преследовала тихие уголки его сознания.
— Ты в порядке? — Турин остановился на углу и оглянулся.
Квелл глубоко вздохнул.
— Все хорошо.
— Као?
Квелл кивнул.
Они обменялись сложным взглядом, частично стыдом, частично сожалением:
— Теперь он с богами.
Квелл надеялся, что это правда. Он надеялся, что боги — нечто большее, чем сказки, и что некоторые из них любят своих детей, которые ходят по льду. Он надеялся, что в мире есть нечто большее, чем время, проведенное в борьбе с холодным и бесконечным ветром, когда нет «до» и «после».
Дважды Турин чувствовал присутствие других впереди и отклонялся, чтобы избежать их. В третий раз он сказал, что неизвестные быстро приближаются. Квелл едва успел развернуться и побежать за ним. Если бы они попали в длинный отрезок прямого туннеля, их бы заметили. А так им пришлось спешить назад, казалось, целую вечность, все время беспокоясь, что нога Турина замедлит их до такой степени, что их поймают. В конце концов, пока Турин спотыкался и ругался, они нашли комнату, в которую могли нырнуть, и прятались по обе стороны двери, пока звук торопливых шагов не прошел мимо.