Но Турин поднялся без помощи Эрриса и своих собственных ног, повернувшись в воздухе, словно схваченный рукой невидимого великана.
— Я уже бил по этой штуке потопом. — Он потянулся обеими руками, морщась, когда его раны натянулись. — Давайте попробуем по-другому.
Другая рука Наблюдателя вцепилась в вершину гребня, все три пальца глубоко вонзились в лед. Падающий снег начал окрашиваться кровавым светом звезд, и их песня превратилась в пронзительный хор.
— За Као, — тихо произнес Турин, и мгновение спустя вершина хребта с оглушительным треском раскололась, и огромный кусок вершины хребта — сорок ярдов в ширину и десять футов в высоту — упал обратно в надвигающуюся бурю, тонны разбитого льда полетели на плоскую землю далеко внизу, прихватив с собой Наблюдателя.
Турин легко приземлился на ноги, защищаясь от неуправляемого ветра на новой зубчатой вершине хребта:
— Теперь мы можем идти.
Вся группа собралась у подножия тороса, укрытая от штормовых ветров. С этой стороны гребень был менее высоким, так как ледяной покров был толще, но все же он был достаточно высоким, чтобы обеспечить некоторую защиту.
Они смотрели, как Зокс продолжает медленно спускаться вслед за ними, опасно раскачивая под собой лодка-сани на двух поводьях. Небо над головой продолжало темнеть, и снег просачивался вниз, хотя и падал менее густо, чем дальше, всего в тридцати ярдах от гребня.
— Как эта тварь нашла нас? — спросила Яз. Это казалось невозможным.
— Зокс, скорее всего. — Эррис не сводил глаз с пса. — Он время от времени посылает сигналы, пытаясь подключиться к сети города. И еще есть... объекты — звезды, если хотите, — которые Пропавшие поместили в небе над нами, над самыми высокими облаками, за пределами воздуха. Они могут передавать сигналы Зокса на большое расстояние.
— Тогда скажи ему, чтобы он заткнулся! — предложила Куина.
Эррис взглянул на нее.
— Это очень базовая функция — ее очень трудно отключить. И кто знает, может быть, нам придется найти город, прежде чем это путешествие закончится. — Он снова посмотрел на пса, который теперь был всего в десяти ярдах над ними. — Настоящий вопрос — как Наблюдатель действовал так далеко от Весты. Он должен был развалиться в течение дня пути от города.
— Зокс не развалился, — сказал Турин. Снег падал на всех, кроме него, защищенного своей лед-работой.
— Зокс, как и я, построен Пропавшими или, в моем случае, их машинами. Наблюдатель был создан жрецами, грубо состряпан из случайных компонентов и вынужден функционировать, используя звезды, управляющие им. Как только нечто подобное оказывается слишком далеко от воли человека, который его оживил, и усиливающего эффекта звезды пустоты... оно возвращается возвращается в прежнее состояние, разваливается на компоненты.
— Небольшая помощь... — Майя двинулась, чтобы перехватить лодка-сани, приблизившиеся ко льду, и попытаться обеспечить им правильную посадку. Как только девочка потянулась к ним, предпоследнее из четырех поводьев сдалось под натиском веса с громким звоном, и сани закачались на одной веревке.
— Нет! — Отчаянный крик Яз эхом отразился от гребня, когда она бросилась к Майе. Зная, что сани для них — вопрос жизни и смерти, Яз полезла под них, меньше беспокоясь о том, что ее раздавят, чем о том, что будет продырявлена лодка. Куина и Эррис, на этот раз медленнее, чем она, достигли ее стороны, когда сани обрушились на нее, их руки приняли часть веса.
Кряхтя и ругаясь, они благополучно вывели сани на лед. Зокс невозмутимо последовал за ними. Когда Куина заковыляла обратно к Турину, оставляя на льду слабые красные отпечатки одной ноги, Яз вспомнила, что девушка тоже ранена.
Яз повела их вперед, несмотря на снег, зная, что каждый день, проведенный в укрытии, еще на несколько миль отделит их от еды.
Турин шел дальше без жалоб, хотя Яз видела, что он двигается с трудом, стараясь не бередить раны. Они привязали несколько более мягких шкур вокруг порезов и попытались расположить слои одежды так, чтобы разрывы больше не совпадали и ветер не мог достать его тело.
Куина прихрамывала рядом с Турином. Удар хулы порвал ей икру. Ей повезло, что мышцу не перерезали. Эррис перевязал ее окровавленную ногу, и она встала на нее, тяжело дыша:
— Я в порядке. Идем.
Сломанные посоветовали бы отдых и исцеление. Икта оставили бы Турина умирать. Яз выбрала золотую середину, которая никому не понравилась. У них не было исцеления, и отдых только заставит их голодать, поэтому вместо этого они пошли в ногу с Турином. Яз предложила взять большую звезду, чтобы он мог поехать на санях, и он обдумал это предложение — то, что его гордость не позволяла в первые дни путешествия.