— Быть может мальчик прячется от нас? — Другая женщина протянула руку, ощупывая воздух.
Первая из них отпустила Мали и вытерла руки:
— Я была уверена, что видела, как мальчик вернулся. Я видела, как он прошел через врата. Он еще не потерял сознание?
Яз не знала, как на это ответить.
— Ты имеешь в виду Турина? — Она предположила, что он мог потерять сознание. Его, безусловно, много били. — Я оставила его позади.
— Врата влюбленных, — тихо пропела другая старуха. — Рука об руку к земле обетованной.
— Но где же мальчик? — жалобно проныла первая. — Я видела мальчика. — Она обвиняюще посмотрела своим безглазым взглядом в сторону Яз. — Ты еще не выбрала? Почему нет? Чего ты ждешь? Ты хочешь быть старой и одинокой, как я?
Яз обменялась быстрым, смущенным взглядом с Мали:
— Ты не одна… у тебя есть подруга… подруги… Разве ты не сказала сестры?
Женщина опустила голову, серая занавеска скрывала ее лицо:
— Мы называем друг друга сестрами, но все мы — это я. Все я. Все Агатта. Это врата, понимаешь? Хитрые штучки, эти врата.
— Куда они ведут? — спросила Яз, раздраженная загадками женщины. Ее взгляд периодически возвращался к Хетте, которая не двигалась с тех пор, как сестры отпустили ее руки. — Я не могу это изменить. Мне нужно отправить Мали обратно.
— Они ведут туда, куда всегда вели. И это невозможно…
— …изменить. Они сломаны, — закончила за сестру вторая женщина. Возможно, ее близнец. Под слоем грязи они выглядели одинаково.
Мали бросила на Яз прищуренный взгляд:
— Мы вернемся вместе — ты не можешь оставаться здесь.
Яз удивилась ее выбору слов. Быть может она действительно находится далеко подо льдом, но каким-то образом она чувствовала его там, наверху, взывающего к ней, как Зин к Мокке в старых историях. Вместо того чтобы ответить Мали, она задала старухам еще один вопрос:
— И куда они ведут? Может быть, куда-нибудь рядом с другими вратами, которые мы могли бы использовать?
— Они ведут туда, куда всегда вели. В пещеру под монастырем Сладкого Милосердия. — Старуха улыбнулась, насмешливо или, возможно, жалостливо.
— Ты лжешь. — Яз покачала головой. — Когда Турин открыл врата, это место затопило.
— Такой милый мальчик, — сказала одна из них.
— Мы знали, что он любит воду, — добавила другая.
— Подождите… — Мали шагнула вперед, прижав пальцы ко лбу.
Близнецы ждали. Хетта ждала, сердито глядя на девушек.
— Они ведут в какое время? — спросила Мали. Она оглянулась на Яз. — Ты говорила, они ведут везде и всегда. В какое время?
— Правильный вопрос. — Обе женщины улыбнулись, показав пожелтевшие зубы и темные промежутки в равной степени. Ближайшая женщина, шаркая, подошла к Мали, которая не отшатнулась. Женщина поднесла иссохшую руку к щеке Мали и погладила ее со странной нежностью, издав тихий звук, когда Мали отпрянула. — Эти ведут вперед на сто один год. Когда ваш друг открыл их, это привело к тому, что многие люди умерли, Малиайя. Много людей. Посчитай дни, прошедшие с тех пор, и добавь их к этому дню. Вот в какое время ведут они сейчас.
— Значит они ведут в то время, когда пещеры под монастырем были затоплены? — спросила Мали.
Женщина кивнула:
— Там было много воды.
— А теперь?
— Возможно, она уже высохла. — Старуха пожала костлявыми плечами.
— Сухие или затопленные, они нам не подходят, — сказала Яз.
Мали выглядела озадаченной. Она подошла и встала рядом с воротами, положив руку на удивительно теплый металл кольца:
— Мы могли бы пойти в Сладкое Милосердие. Но это будет Сладкое Милосердие спустя сто лет?
Яз посмотрела на женщин. Обе кивнули одновременно, словно ее увидели.
— Это подарок, — сказала первая.
— Времени, — продолжила вторая.
— Просто помните, что, если вы решите вернуться, вы не…
— …не вспомните.
— Не сможете принести с собой воспоминания.
— Не став такими, как мы.
Мали протянула пальцы к щели, заключенной в кольцо, словно ожидая встретить какое-то сопротивление, нащупать дверь, через которую они могли бы пройти.
— Я была там. — Она смотрела не на Яз, а на какую-то отдаленную точку в темноте противоположного туннеля. — Я видела это.
— О чем ты говоришь? — Яз спросила себя, заразен ли бред старух.
— Пока я была во время-звезде. Сейчас это трудно вспомнить. — Она потерла лоб костяшками пальцев. — Я видела там себя. В Сладком Милосердии через много лет. — Она повернулась и пристально посмотрела на Яз темными глазами. — Я была такой старой, Яз. — Ее голос сорвался. — Такой старой. — Она покачала головой. — Я видела там тебя. Я бы поклялась в этом. Только у тебя были неправильные глаза, тебя звали Зоул, и ты не постарела ни на день.
Яз обнаружила, что делает шаг назад от Мали и улыбается, не зная как — весело, умиротворяюще или испуганно.
— Это была не я… И ни у кого из икта нет темных глаз.
— Но она знала твое имя, — сказала Мали. — И оно заставило ее плакать. Как… ну, не знаю… почти как если бы оно было свято.
Яз посмотрела в сторону, за врата. Подарок времени? Другая она? Разве не поэтому их победа над Сеусом оказалась в конечном счете пустой? Победы было недостаточно. Ее было недостаточно. Он просто переждет их короткие жизни.
В темноте противоположного туннеля что-то коротко блеснуло. Зеленая искра. Вот опять. Опять исчезла. Опять вернулась и осталась — точечка зеленого света. Медленно движется. Медленно увеличивается.
— Кто-то идет. — Или что-то. Яз услышала слабую песню новой звезды, непохожую ни на что, что она слышала раньше, но тоже знакомую.
Скалистые стены проявились в изумрудном сиянии, полоса света приближалась. Теперь стали видны две фигуры, почти стертые звездным светом, одна хрупкая, другая широкоплечая, обе странно знакомые, как песня звезд.
— Сестра, — прошептала одна из старух позади Яз.
— У нее наш глаз, — сказала другая.
— И наш зуб, — добавила первая.
Теперь Яз могла видеть, что звезда была установлена в глазнице третьей старухи, которая была точной копией двух других, как много раз описывал Турин на льду. У нее был нож, сделанный из зуба кинжал-рыбы. Фигуру в шаге позади нее, у ее плеча, было все еще трудно разглядеть.
— А, — сказала одна из сестер. — Мальчик.
— Я видела, как она шла с мальчиком. Да.
— Я видела трех. Но одного, — сказала первая.
— Как и мы, — хихикнула другая.
— Один из трех, — согласилась первая. — И оказалось, что этот.
И тут Яз увидела его — хотя свет все еще ослеплял ее — и удивилась, как не заметила его раньше:
— Квелл? Боги в Море! Квелл!
Она бросилась вперед, и через мгновение он поймал ее в свои объятия, сжимая так сильно, что она почти не могла дышать. Выйдя из врат, она не почувствовала ничего похожего на возвращение домой, хотя за один шаг проглотила пять тысяч миль. Ярды, которые она преодолела, добираясь до Квелла, — вот это было похоже на путешествие домой.
— Яз.
Он был таким же. Таким же надежным, симпатичным, улыбающимся Квеллом. Но другим. Словно месяцы, прошедшие с тех пор, как они виделись в последний раз, месяцы, которые принесли Яз тысячи изменений и проблем, также произвели какую-то невидимую трансформацию в Квелле. Возможно, ветер продолжал лепить его в ее отсутствие, но он казался каким-то более… необходимым.