— Лучше уйти на случай, если он проснется, — предложил Квелл.
Дверь позади них поменяла направление и снова начала закрываться. Голос Стержень-корня слабо донесся до них с лестницы. Ваш друг расширил защиту до внешнего ковчега. Сеус потерял контроль над своим творением.
Дверь с шипением закрылась.
Каким-то образом у встроенного в дверь корабль-сердца аура значительно уменьшилась. Мали и икты умели сопротивляться, но даже в этом случае никто из них не хотел задерживаться рядом с сердцем. Таркакс повел их обратно в коридор. Яз задержалась на мгновение, глядя на последний труп Сеуса и дверь в ковчег. Они, наконец, запечатали ковчег от него, навсегда. Теперь луна в безопасности от злобы Сеуса и будет продолжать прокладывать себе путь вокруг Коридора Абета, сражаясь за то, чтобы удержать лед подальше от бесчисленного количества империй и королевств.
В конце концов, однако, она потерпит неудачу, даже без помощи Сеуса. За годы, прошедшие с момента последнего визита Яз, лед продвинулся на дюжины миль, сократив Коридор наполовину. Она повернулась и последовала за остальными, чувствуя себя опустошенной.
Волна горя прокатилась по нити, связывающей ее с Мали, захлестнула, вызвала слезы на глазах и вздох боли из груди. Мали остановилась недалеко от прохода в месте, где белые стены были испачканы черной внутренней кровью Эрриса. Она стояла на коленях. Квелл стоял позади нее, склонив голову. Таркакс пошел дальше, держа копье наготове, разведывая путь.
Когда Яз подошла ближе, она с ужасом увидела, что голова Эрриса была оторвана и лежала перед Мали, черная кровь сочилась вокруг разорванной плоти. При ее приближении его глаза открылись.
— Боги в Небе! — Она невольно сделала шаг назад.
Темно-карие глаза Эрриса сменились неестественным сиянием, светом, который мерцал и гас, как умирающее пламя. Его губы шевелились, и, хотя у него не было легких, голос звучал, хотя надтреснуто и прерывисто.
— Теперь иди, Мали. У нас будет целая жизнь вместе.
Мали медленно встала, ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Она потянулась к руке Квелла и потянула его за собой. Он сделал паузу, чтобы приложить ладонь ко лбу, глядя вниз на Эрриса — знак Икта для почитания великого.
Яз упала на колени там, где только что была Мали:
— Эррис…
— Уже недолго… — Каким-то образом ему удалось улыбнуться. — Я прожил так много лет, Яз. Так много. — Его глаза вспыхнули ярче. — Они подходят к концу, а это придает путешествию смысл. — Свет померк, и он замолчал. Яз подумала, что, возможно, он не вернется, но глаза блеснули, и Эррис снова заговорил. — Эти последние годы… здесь, среди людей, на этой последней полосе зелени… они имели больший вес, чем все мои тысячелетия в Весте, хотя ты можешь счесть их примечанием. Они остались в книгах этого народа. Человечество следует по своему Пути, но каждый индивидуум создан для того, чтобы пересекать его с одной стороны на другую. И, быстрое или медленное, это путешествие ценится только благодаря тому, что оно когда-нибудь кончается.
— Я жил, Яз. Я жил и любил. Мы оба упали в Весту, но только один из нас заблудился. Побег был моим единственным талантом, и все же потребовалась ты, чтобы освободить меня — освободить меня от моего собственного страха и заставить меня попробовать снова — взять жизнь в обе руки и бороться за большее. — Он сморгнул черную слезу, свет в его глазах тускнел, его голос становился тише с каждым словом. — Спасибо. Яз из Икта. Девочка, для которой звезды всегда будут сиять ярче.
И он ушел. Она знала это, кровью и костями. Воздух не попадал в ее легкие, сердце болело слишком сильно, чтобы выносить это в одиночку. Крик Мали эхом разнесся по коридору, и, когда та добралась до Яз, они рухнули вместе, заключенные в объятия друг друга, охваченные одним и тем же бессловесным горем.
55
ЯЗ ВЫШЛА ИЗ врат и обнаружила, что вернулась в пещеру под Черной Скалой. Мали и Квелл, спотыкаясь, вышли следом за ней.
— Это не сработало! — Квелл обернулся, чтобы посмотреть на мерцающий круг света позади них.
— Я… не знаю. — Яз уставилась на свои руки. На мгновение ей показалось, что они покрылись черными пятнами, и ей на плечи навалилось такое тяжелое горе, что она чуть не упала под ним. Оба ощущения начали исчезать. Она взглянула на Мали и увидела, что глаза девушки блестят от слез. — Почему ты плачешь?
— Я… не знаю, — эхом отозвалась Мали. — Однако я считаю, что сработало. Агатта сказала, что мы не можем принести с собой память. Мы пошли, мы попытались, мы вернулись. Мы не можем знать, удалось ли это нам. Мы не можем знать, вывели ли Икта другого воина с достаточным количеством крови Пропавших, чтобы открыть ковчег. Все, что мы можем сделать, это продолжать пытаться, продолжать бороться и ждать.
Это не было похоже на победу тогда, когда они ввели Стержень-корень в ковчег, и это не было похоже на победу сейчас, когда она стояла в пещере, с лицом, мокрым от слез, которых не понимала. В лучшем случае это была отсроченная гибель. Последняя зелень Коридора сохранится на несколько поколений больше. Но, возможно, это все, что могла предложить жизнь — отсроченный конец света.
Яз оглянулась на ворота. Теперь свет исчез. Это было просто металлическое кольцо. Призраки воспоминаний тоже улетучились, оставив после себя только боль.
— Мы должны найти выход.
— Нам нужен Эррис, — усмехнулась Мали. — Он всегда может найти способ войти или выйти.
НА ЭТО УШЛИ часы, но не дни. Память Квелла вела их, лишь изредка поворачивая не туда. Он нашел им путь на поверхность, который избегал тех, кто все еще мог жить в Черной Скале. Всем казалось, что сейчас не время воссоединяться. Яз хотела поприветствовать ветер и позволить ему очистить ее. И после многих миль темных туннелей, освещенных только золотой звездой Яз, они увидели впереди сияние еще одного дня на льду.
Квелл повел их ко входу в пещеру, свет становился сильнее с каждым ярдом, вместе с холодом. Стены покрылись инеем, и Яз почувствовала мороз сквозь монастырскую рясу. Ей и Мали придется найти подходящую одежду — и как можно скорее, — иначе ни одна из них не выдержит на ветру и полдня.
Наконец они оказались в зубах урагана, который безостановочно бушевал над белизной единственного дома, который Яз знала все месяцы своей короткой жизни, кроме последних. Зеленый цвет Коридора теперь был просто воспоминанием, образами, нарисованными в ее сознании, запомнившимися запахами и звуками, ощущением травы под босыми ногами. Но это… тоже имело свою дикую красоту и незапятнанную чистоту…
Только Очищенный
…слова пронеслись у нее в голове.
— Это то место, где мне нужно быть. — Ветер украл ее голос, и она сомневалась, что остальные ее услышали.
Квелл взял ее обнаженную руку в свою руку в перчатке:
— Я собираюсь отдать свою куртку девушке. Ты получишь мои перчатки. Мы найдем главный вход и попросим Сломленных пополнить наши запасы. Не спорь со мной по этому поводу. Ты можешь управлять звездами и ставить империи на колени, но холод — это мое дело.
Яз приняла мудрое предложение Квелла. Мали, потрясенная до безмолвия свирепостью холода и яростью ветра, не стала спорить, забираясь в его шкуры.
— Итак. — Квелл хлопнул в ладошки. — Мы запасаемся припасами в Черной Скале, а затем направляемся на север, чтобы найти клан. Твои родители… они были так счастливы, когда Зин вернулся и они узнали, что ты жива. Но теперь… — Он ухмыльнулся. — А эти истории, которые мы должны рассказать. Никто нам не поверит, Яз. Я имею в виду…