— Эта девушка бьет сильно, — пробормотала она, образуя изгибы буквы «а». Буква казалась удручающе близкой к кругу, но, по-видимому, есть еще одна буква, которая просто круг, и поэтому небольшие различия были важны.
Тем не менее, время пролетело быстрее, чем Яз себе представляла. Ей нравился запах скриптория и тишина, где не было слышно ни звука, кроме скрежета перьев, и затрудненное дыхание Куины, когда она пыталась переписать буквы, зажав язык между зубами. Сестра Сова ходила между ними с ободряющими словами, обращаясь к ним на обоих языках и заставляя Куину повторять ее слова.
Когда звон колокола послушниц, Брея, разорвал тишину, Яз, вздрогнув, оторвалась от работы и тут же пожалела об этом. Казалось, она потянула шею в одном из тех случаев, когда ее швырнули на спину.
— Вам повезло, — сказала Сестра Сова. — Воду в бане греют раз в неделю, на пятый день. То есть сегодня! В остальные дни температура едва поднимается выше нуля.
— Баня? — Яз повторила незнакомое слово. Очевидно, у Икта не было эквивалента.
Сестра Сова провела их к выходу, подождала, пока две другие сестры, которые работали за столами, придавили свои бумаги и открыла дверь навстречу ветерку. Она указала на низкий зал со множеством маленьких высоких окон, из которых валил пар, как будто внутри скрывалось горячее море:
— Баня. Все ваши одноклассницы отправятся туда после урока Меча. Если вы поторопитесь, то их обгоните.
Куина взглянула на Яз, пожала плечами и поспешила в баню. На глазах у Яз из входной двери появились две послушницы постарше, с мокрыми волосами. Она оглянулась на скрипторий, но Сестра Сова только махнула ей рукой. Вздохнув, Яз заковыляла за подругой.
Ступеньки и тяжелая дверь вели в окутанную паром комнату, где три старшие послушницы завязывали веревки на поясах, застегивали пряжки на ботинках или расчесывали волосы, и все это явно в спешке. Пол был мокрым, а в некоторых каменных плитах было проделано множество отверстий, чтобы вода стекала.
Куина уже снимала свои немногие меха. Яз подошла к двери в задней части раздевалки и заглянула в длинный прямоугольный бассейн с узкой дорожкой вокруг:
— Они здесь плавают? Зачем?
— Плевать! Разве ты не чувствуешь, какая она теплая? — Куина вылезла из своих штанов и держала их перед собой, из скромности, пока старшие девушки уходили, обмениваясь взглядами и ухмыляясь.
— Они плавают голыми? — ошеломленно спросила Яз.
— Их одежда была сухой, — сказала Куина, обнажив зубы в белозубой улыбке. Без мехов она выглядела болезненно худой. Бросив шкуры на скамью, она хунска-быстро проскользнула мимо Яз, черная линия ее волос там, где они доходили до лопаток, резко контрастировала с белизной кожи.
Яз поспешно разделась до своих шкур крот-рыбы, не желая, чтобы ее поймали за этим занятием, когда прибудут остальные. Она открывала дверь в комнату с бассейном, когда услышала плеск Куины. Она вошла, неуверенно ступая по мокрому камню, прищурившись, чтобы разглядеть Куину сквозь пар. Она не беспокоилась о ней. Все лед-племена получали пищу из горячих морей, и все лед-люди рано учились плавать. Лодки постоянно переворачивались, иногда из-за китов и других крупных обитателей глубин, но чаще всего из-за льда, который, падая со скал, вызывал огромные волны, катившиеся от одного берега к другому.
Куина перевернулась на спину и издала долгий, чувственный стон:
— Иди сюда! Это… это… мммм.
Яз осталась там, где была.
— Они будут насмехаться над тобой, — сказала Куина нейтральным тоном.
Яз почувствовала, как ее щеки вспыхнули. Она отвернулась, срывая с себя шкуры крот-рыбы. В любом случае, они были слишком теплыми, чтобы носить их в южную жару. Ей не нужно будет зашиваться обратно в них, пока она не вернется на лед. Яз медленно попятилась к краю и начала опускаться в воду.
Как только она почувствовала жар, что-то растаяло внутри нее, и она просто соскользнула вниз, мгновенно поняв вздох удовольствия Куины. Она погрузилась, затем вынырнула, плавая лицом вниз в воде, как мертвое существо. Она никогда не чувствовала себя такой восхитительно, роскошно теплой. Именно это, подумала она, чувствуют младенцы в утробе матери, и именно поэтому их так трудно извлечь.
— Как будто мы умерли, и боги забрали нас, — сказала Куина.
Яз сумела что-то проворчать.
— Рада, что пришла? — спросила Куина.
— Ради этого я бы прошла вдвое больше. — И опять она имела в виду именно это.
ПОСЛУШНИЦЫ СЕРОГО КЛАССА появились с чередой брызг, громким смехом и болтовней. Вскоре они успокоились и принялись плавать в дымящейся воде, позволяя теплу смыть боль и страдания от тренировки. Венна вынырнула рядом с Яз, а мгновение спустя, разбрызгивая воду, то же самое сделала Хеллма, герант, которая использовала Яз в качестве мешка для битья.
Большая девушка поморщилась, изучая израненное лицо Яз:
— Ты была храброй. Глупой, может быть. Но храброй. Подруги называют меня Ад.
— Ты должна была сказать мне, что говоришь на нашем языке. — Голос Венны звучал сердито.
— Мне очень жаль. — Яз старательно произносила незнакомые слова. Она не хотела раскрывать истинную причину своего внезапного понимания. — Мали учила меня, но только недавно я начала его понимать.
— И она? — Венна посмотрела на окутанный туманом сгусток, который, вероятно, был Куиной.
— Куина очень быстра в некоторых вещах, — сымпровизировала Яз, — но в этом она медленнее.
— Или, может быть, Малиайя — твой особенный друг? — ухмыльнулась Хеллма.
Яз нахмурилась, сбитая с толку. Знает ли девушка об их нить-связи?
Ухмылка Хеллмы стала шире.
— Неважно. С Мали хорошо дружить. Ее семья очень богата, ты знаешь? Конечно, не так богата, как Таксисы. — Тут она взглянула на Венну, которая посмотрела на нее в ответ, прищурив глаза. — Но достаточно богата. А как насчет вас двоих? Вы принцессы на льду, живущие в ледяных замках? Или крестьяне, живущие в ледяных хижинах?
Яз непонимающе посмотрела на Хеллму здоровым глазом, сбитая с толку этими словами и понятиями. Хеллма рассмеялась и сменила тему:
— Ты можешь принять удар, девочка! Никто из этого класса не давал мне ударить себя. На самом деле я не создана для сражений.
— Не создана? — Яз приподняла бровь и пробежала взглядом по мышцам Хеллмы, видимым над водой.
Герант пожала плечами:
— Я собираюсь стать Святой Сестрой.
— Молиться и переписывать книги? — Яз не видела в этом ничего привлекательного.
Хеллма ухмыльнулась.
— Да, будут какие-то молитвы. И я не очень хорошо разбираюсь в буквах. Но в монастыре есть нечто большее. Это семья. Я хочу работать на винограднике, выращивать виноград, делать вино. Быть с моими сестрами. Даже с Венной, если она останется! — Она рассмеялась и плеснула в Венну, которая попыталась нахмуриться, но не смогла этого сделать перед лицом хорошего настроения Хеллмы и плеснула ей в ответ.
Яз снова легла в воду. Что-то в желаниях Хеллмы напомнило ей Джеррига, огромного собирателя Сломанных, который посвятил свои дни уходу за урожаем:
— Я надеюсь, что ты сможешь выращивать виноград, Ад — чем бы это ни было. Это лучше, чем быть убийцей.