— Давайте никто из нас не умрет. — Квелл вытер пот со лба. — Если, конечно, здесь не станет еще жарче, и я не растаю.
— Турин? Куина? — спросила Яз. — Если я не вернусь, не будет иметь значения, что ты мне скажешь, а если и вернусь, то не вспомню, так что это все равно не имеет значения. — Она попыталась скрыть нотки горечи в своем голосе.
— Они оставались в Верити более двадцати лет. Позже они отправились на запад, через Марнское море. Куина сказала, что хочет проехать весь Коридор и посмотреть, действительно ли ты возвращаешься в то место, откуда начала. — Эррис отпустил руку Мали и встретился взглядом с Яз. — Они так и не дошли до конца, но я уверен, что они хорошо постарались. И я уверен, что они сделали это вместе. — Ухмылка. — Их дети остались в Верити. Теперь все мертвы. Старость. Не из-за этого. — Он махнул рукой в сторону ближайшего из сгоревших зданий. — Один из их внуков вернулся на лед, когда Икта пришли на юг. Одна из их правнучек была послушницей в монастыре. Я мог видеть в ней Куину. Сейчас она торговка, очень успешная. Но я сплетничаю, как старик. Ты здесь по какой-то причине, и я здесь, чтобы тебе помочь.
— Как получилось, что ты оказался здесь? — спросил Квелл. — В этом месте? Прошло сто лет, мы здесь всего несколько часов, а ты подъезжаешь на этой… «лошади»?
— А, ну, это один из роскошных подарков времени. Можно немного подготовиться. Я нашел еще один обломок Стержень-корня. Поиски заняли тридцать лет, но я его нашел. Он многому меня научил. Например, я узнал гораздо больше о Тумз-вратах. В том числе о том, как установить своего рода механизм, который позволяет мне знать, когда были использованы две конкретные точки и из каких врат пришел посетитель. Когда я обнаружил, что во вратах Сладкого Милосердия появился кто-то из Черной Скалы, то, должен признаться, сильно удивился. Я считал, что врата уже некоторое время находятся под водой. Но я все равно прибежал. — Он потянулся назад, чтобы похлопать лошадь по шее. — Или, скорее, прибежал Зокс.
Квелл кивнул.
— Так, может быть, нам стоит пойти… — Он повернулся к ближайшему обеденному столу, принюхиваясь. — Что это за запах? Это еда? Нам обязательно нужно поесть. Я имею в виду, мы ведь не торопимся, не так ли?
Эррис поднял свой шлем с поросшей травой обочины:
— На самом деле, мы, вероятно, торопимся. Если о вашем визите знаю я, то мы можем быть уверены, что Сеус тоже знает.
— Значит, он не сдался? — спросила Мали.
— Не так давно он послал армию, которая чуть не превратила город в руины. Так что да, не сдался.
— Где он взял армию? — спросила Яз. — Кто бы пошел за ним?
— Он не ведет, он направляет. Здешние люди даже не знают о его существовании. Он взбудоражил соседние государства и натравил их на империю. Здесь нетрудно начать войну; он просто ждал, когда они станут достаточно сильными, чтобы ее выиграть. Он помог и с этим тоже. Но войны — это легко, когда жизненное пространство продолжает сокращаться. Теперь можно увидеть северный и южный льды со Скалы Веры. Ширина Коридора всего пятьдесят миль.
Яз хотела спросить, куда подевались все люди, жившие в милях, покрытых льдом. Но она знала ответ. Они ушли в землю.
— Тогда нам лучше уйти, пока он снова нас не нашел.
Эррис резко обернулся, уставившись на Скалу Веры, которая теперь была в нескольких милях позади них. Яз прикрыла глаза рукой и прищурилась, пытаясь разглядеть то, что увидел он. Она могла различить только бугорки и неровности монастырских зданий.
— Это… — Над крышами, казалось, поднимался дым. — …пожар?
— Нет. — Эррис без церемоний поднял Мали и посадил ее на своего коня. — Гораздо хуже. Бежим!
54
ЯЗ БЕЖАЛА МЕДЛЕННЕЙ всех, ей не хватало сделанных Пропавшими мышц Эрриса или полной выносливости Икта, которой все еще обладал Квелл. Она берегла дыхание для бега, пока Мали — верхом на лошади Эрриса — задавала самый важный вопрос:
— Что, во имя всех чертей, на нас охотится?
— Много чего. С крыльями. — Эррис не сбавлял неумолимого темпа. — Я предполагаю, что Сеус послал их через врата, из которых вы вышли. Он знал, что вы придете. У него должно было быть представление о том, когда и где — по крайней мере, приблизительное. Он поставил стража на вратах, но с ним справились монахини. Или, скорее, послушницы.
Вид капитана стражи в имперской ливрее, мчащегося по дороге к Верити, привлек много взглядов, даже если бы кто-нибудь не заметил послушницу и мужчину с обнаженной грудью, бегущих за гвардейцем. Однако никто не был настолько глуп, чтобы встать у него на пути.