Карнаух сильнее вывернул руки детям и те невольно вскрикнули от боли.
"Ты же не бросишь в беде своих друзей, принцесса? Хочешь, чтобы они прожили еще хоть несколько дней? Тогда возьми у меня веревку и свяжи их".
Аннет с ненавистью посмотрела на врага, но безропотно подчинилась его приказу. Она слишком любила своих друзей и опасалась, что в случае неповиновения их действительно могут убить.
После того как у Ани и Саши были связаны руки и ноги, Карнаух сам проделал то же самое с Аннет и занялся осмотром содержимого их сумки. Книга в золотом переплете вызвала у него благоговейный трепет, ведь он так любил золото. Кольцо было сразу возвращено обратно на дно сумки, а портрет в медальоне Карнаух рассматривал долго и с интересом обнаружил некое сходство между Аннет и изображенной женщиной. В конце концов, он сложил свои трофеи обратно, решив, что лорд Вольдер сам решит, что из этого ему необходимо. Отхлебнув, чтобы согреться глоток крепкого вина из фляжки, всегда висевшей у него на поясе, и подложив сумку под голову, Карнаух устроился у догорающего костра. Через некоторое время до лежащих на земле детей донесся его храп.
"Эй, Джеки Чан, ты нас спасать собираешься?" — прошептала на ухо Саше Аня, которая даже в такой ситуации не переставала ехидничать.
"Как я тебя спасу. Я так же связан, как и ты" — зло огрызнулся мальчик.
"Я когда щепочки для костра строгала, нож воткнула в землю вон у того дерева справа. Видишь, такое сухое. Если доберешься до него, мы спасены. Как-то ведь в кино это делают. Ну, вспоминай!"
"Где-то я это видел — Саша судорожно прокручивал в голове сцены из боевиков, когда-либо виденных им — Вот кажется как надо". Он только подумал, а его тело уже начало действовать автоматически. Желание, которое мальчик когда-то давно загадал волшебному кольцу, продолжало работать. Колени подтянулись к голове, мышцы напряглись и, словно разжав пружину, Саша резким прыжком оказался на ногах. Стараясь не шуметь, он допрыгал до дерева, возле которого должен был находиться нож. Карнаух продолжал храпеть. Присев, мальчик стал шарить связанными за спиной руками по земле и вскоре наткнулся на рукоятку. С зажатым в ладонях ножом Саша вернулся к девочкам, и Ане удалось перерезать стягивающую руки веревку. Затем она помогла освободиться своим друзьям.
"Бежим" — прошептал Саша.
"Надо забрать сумку. Мы не должны оставлять ему кольцо". Аннет подобралась к спящему Карнауху, и попыталась тихо вытянуть сумку из-под его головы, но это у нее не получилось. Карнаух проснулся и, увидев державшуюся за сумку девочку, попытался вскочить на ноги, но услышал звонкий крик "Йя". Чьи-то ноги мелькнули перед его глазами, и от сильного удара по голове Карнаух на мгновение потерял сознание. Когда он пришел в себя, детей возле потухшего костра уже не было. "Проклятье!" — только и смог выругаться он, понимая, что в темноте уже не сможет их отыскать.
— 19 —
Постоялый двор "Утопшая русалка" был последним оплотом цивилизации перед малонаселенным горным районом империи. Очевидно, в знак того, что дальше к северу любителей выпить не ждет ничего хорошего, символом придорожной гостиницы была русалка, сидящая в бочке полной вина. Судя по опухшему бордовому лицу этой пожилой обладательнице рыбьего хвоста, именно таким образом бедное существо решило свести счеты с жизнью. Ее печальная судьба, к сожалению, ничему не научила посетителей питейного заведения, которые с завидным постоянством каждый вечер вливали в себя не одну бочку любимого напитка.
Вечером следующего дня, после побега Аннет и ее друзей от Карнауха, дверь постоялого двора распахнулась, и в нее вошли пан Шу и пан Гусак. Два больших фиолетовых синяка, один под левым глазом у пана Гусака и второй под правым у пана Шу, украшали их лица и свидетельствовали о суровых испытаниях, выпавших на их долю.
А началось все в тот момент, когда дворника сиротского приюта выставили за ворота особняка лорда Вольдера. Смутно припомнив события прошлого вечера, пан Гусак пошел к знакомому трактиру, где и обнаружил все еще спящего прямо за столом пана Шу. "Очнись, брат мой — возвестил пан Гусак своему приятелю — Нет места сну в жизни твоей, когда тьма нависла над миром". С трудом проснувшись, пан Шу ошалело крутил глазами, пытаясь понять, где он и что с ним случилось. Наконец его взгляд остановился на лице дворника, и лицо пана Шу расплылось в глупой улыбке: "По… По кувшинчику?". Об этом своем вопросе он очень скоро пожалел, так как в ответ пан Гусак разразился гневной тирадой.