"Милорд Зальцер, известно что-нибудь новое о вашей дочери" — поинтересовался подошедший к окну лорд Мэдвед.
"Нет, милорд. Ничего нового" — сухо ответил Фредрик.
"Да уж, времена настали. У Великих Лордов исчезают дети, словно у простых крестьян, а народ рассказывает сказки о неизвестно откуда взявшихся колдунах".
"О каких колдунах?" — насторожился Зальцер.
"Вы не слышали, милорд? Вся империя полна слухов о рыжеволосой ведьме и ее чудесах. То она в одном месте, якобы, превратила в пыль обступивший деревню лес, то в другом высушила реку. Поговаривают даже, что она может превращать навоз в золото высшей пробы…".
Лорд Мэдвед не успел завершить свой рассказ, потому что в зал торопливо вошел архиепископ Сир.
"Прошу простить меня за опоздание, милорды. Через минуту мы начнем" — сказал он усаживаясь в свое кресло.
Но начать заседание Совета так и не удалось. Когда Великие Лорды заняли свои места вокруг круглого мраморного стола в центре зала, двери зала распахнулись и в помещение, куда не имел право входить никто кроме членов Совета, вошла девушка с вьющимися рыжими волосами и веснушками на лице. Рядом с девушкой шел молодой воин с обнаженным мечом в руках.
Зальцер от удивления поднялся из кресла: "Эл? Джуни? Что с вами произошло? Где Аннет?".
"Зовите меня Мэлла, лорд Зальцер — улыбнулась девушка — Мне кажется, это имя подходит мне больше".
"Что с моей дочерью?" — с угрозой в голосе повторил Фредрик.
"Понятие не имею, да это и не важно. Что может значить судьба одного ребенка по сравнению со счастьем всего человечества?".
"Кто вы такие, в конце концов, и как вы смеете входить сюда?" — закричал лорд Мэдвед, приходя в себя после такой невиданной наглости.
"Я принесла вам радостную весть, милорды. Тяготы управления империей больше не будут давить на ваши плечи. Я возлагаю эту обязанность на себя, а вы будете мне всего лишь помогать. О, мы с вами наделаем столько великих дел, что благодарные потомки устанут их перечислять. Мы сравняем с землей горы, повернем вспять реки и построим города на месте лесов и болот. Мы укротим дикую природу и превратим ее в послушную служанку человека. Мы…".
"Кто дал вам право менять порядок вещей, установленный богом и достойны ли вы власти, к которой стремитесь?" — с трудом сдерживая гнев, спросил архиепископ.
"Ваш Бог на небе, а я здесь — рассмеялась Эл — Отныне я ваш бог и ваши судьбы в моих руках".
"Эл вы, как назвал вас лорд Зальцер или Мэлла, как называете себя вы сами, кто дал вам право на подобное богохульство? Я никогда не признаю вашу власть над собой. Церковь проклянет вас и тех, кто пойдет за вами".
"Вы объявляете мне войну, святой отец? Она будет короткой. Эль петрифазе" — крикнула девушка, повернув открытую ладонь в сторону архиепископа. Луч зеленого света ударил в грудь священника, и его лицо исказила гримаса боли. Через мгновение в кресле архиепископа вместо живого человека оказалась каменная статуя.
"Этот памятник будет хорошим урокам всем тем, кто захочет перечить мне" — карие глаза Эл весело сияли.
"Как ты смеешь" — выхватив свой длинный меч, Зальцер метнулся к девушке, но на его пути встал Джуни. Эл повела рукой, словно натягивала невидимую нить перед Зальцером. Споткнувшись, лорд потерял равновесие, и меч Джуни вошел в плечо Фредрика. Из раны хлынула кровь, и лорд упал на паркетный пол зала.
"Простите, милорд, я слишком люблю ее. Даже такой, какой она стала" — прошептал юноша, склонившись над Зальцером.
"Браво, мой милый — похвалила девушка воина — Добей его, и ты заслужишь мой поцелуй".
"Прошу тебя, Эл, не заставляй меня это делать. Милорд был мне как отец".
"И это муж Великой Волшебницы. Как ты слаб, еще чего доброго расплачешься. Ты не оправдываешь моей любви, Джуни. Раз тебе так жалко Зальцера, отправляйся-ка ты вместе с ним в его дворец и крепко сторожи там своего ненаглядного лорда. Потому что если он еще раз появится на моем пути, я уничтожу его".