Кое-кто вообще ничего не понял да и не проявил желания вслушаться в музыку. Катрин рассказывает об этом Франку. Он тотчас предлагает ей еще раз сходить в оперу, он купит билеты.
С возмущением отзывается он о сверстниках, безразличных к тому, чего они с ходу не поняли. Тут Франк забывает о всякой корректности. Стоя у окна, он барабанит пальцами по стеклу и резко говорит:
— Ведь это же идиотизм, тащить всех в оперу. Чтобы все были доками в музыке! Вред чистой воды. Мечут бисер перед свиньями. Такие ребята ничего не слышат и не видят. Болтают, мешают, жрут конфеты, острят. Тут уж ничего не поделать. — Он оборачивается, улыбается: — Да я сам такой же идиот. Психую. А во имя чего? Сейчас поставлю тебе другую пластинку. Отцу подарили, а он мне отдал. И не подозревал даже, какая это ценность.
Звучит современный джаз.
В дверь стучат, и она тотчас распахивается, входит госпожа Лессов. Быстрый взгляд: девочка сидит на кушетке, сын — на коленях перед стереопроигрывателем.
— Вы останетесь обедать? — спрашивает госпожа Лессов.
— Ну, разумеется, мама, а что ты нам предложишь?
— Как всегда на каникулах — вкусненького.
— Говорите, пожалуйста, мне «ты», — просит Катрин.
Госпожа Лессов приглядывается к Катрин:
— Сколько же вам лет?
— Скоро пятнадцать.
— Я считала, что вы старше.
— Чудесный возраст, — вставляет Франк. — А ты так по думаешь, мама?
Чудесный возраст? Каждый возраст имеет свои преимущества. Так я, значит, буду говорить «ты».
Франк обнимает мать:
— Вечно у тебя церемонии.
— Ну, не знаю, какие тут церемонии. С Катрин мы знакомы всего-то два часа, я с ней и десяти фраз не сказала, — отвечает госпожа Лессов, выходя из комнаты.
— Уж такая у меня мама. Почему, сам не знаю. Она была когда-то чертежницей на том же заводе, что и отец, а ее отец — мой дед — был там мастером.
— Может, это ты слишком дерзкий.
Франк пожимает плечами, смеется.
— Я люблю ее такой, какая она есть. Мне с ней чертовски хорошо.
— Представляю себе.
Обедают они в столовой, обставленной старинной солидной мебелью. На столе стоит многосвечный канделябр, горят свечи.
Госпожа Лессов предлагает Катрин:
— Можешь сесть рядом с Франком.
«Праздничный стол, — думает Катрин, робея. — И это в обычный рабочий день».
— У вас всегда так накрывают? — спрашивает Катрин, когда госпожа Лессов выходит из комнаты.
— Всегда? Ну что ты. Изредка. Когда у меня, к примеру, каникулы.
— Так пышно.
— Думаю, что это не только для нас. Придет наш господин и повелитель.
Да, на стол подают, когда появляется господин Лессов.
— Привет, — здоровается он, — вот так сюрприз. Девочка, которую наш сын ранил. Ну, а как она нынче выглядит? Бодрая, красивая.
Он пожимает Катрин руку, садится за стол, пододвигает к себе стакан для пива.
— Открой бутылку, — просит он Франка, — я умираю от жажды, — и наливает себе и Франку.
Когда госпожа Лессов входит с подносом, господин Лессов уже с наслаждением пьет пиво.
— Роберт, — замечает она с неудовольствием, — минутку ты бы мог обождать.
— Не мог, нет, — возражает он, — моя пересохшая глотка требовала влаги.
Госпожа Лессов разливает суп по тарелкам, потом они едят шницель с цветной капустой. Господин Лессов ослабил узел галстука, пьет второй стакан пива и рассказывает обо всем на свете.
Франк — Катрин обратила на это внимание — накладывает себе и ест так же непринужденно, как и отец. Поддерживает при этом разговор с отцом. Госпожа Лессов не слишком разговорчива.
Покончив с едой, господин Лессов откидывается на спинку стула.
— Ничего нет лучше хорошего обеда. Эльвира, а куда ты упрятала водку?
Жена приносит бутылку пшеничной. Господин Лессов поднимает рюмку:
— За здоровье всех присутствующих.
Теперь госпожа Лессов начинает убирать со стола, Катрин готова вскочить, хочет помочь.
Но господин Лессов кладет ей руку на плечо.
— Оставь. Во владения моей супруги никому не дано вторгаться. Ты, чего доброго, поставишь тарелки слева, а не справа от мойки и все там спутаешь. Предоставим уборку стола нашей мастерице.
И он приглашает всех в гостиную.
— Эльвира, — обращается он к жене, — крепкий кофе через полчаса был бы очень кстати. Для молодых людей тоже.
Катрин идет рядом с господином Лессовым. Они почти одного роста. Взгляд господина Лессова выдает его мысли. И он свое мнение не утаивает, говорит сыну: