По лицу отца видно, что новомодное музыкальное приветствие пришлось ему не по вкусу, мать же напротив — смеется. Габриель сияет, рада сюрпризу, который приготовил ее Бодо для семьи; но больше всех смеются бабушка Герда и дядя Фриц.
«Хорошо, — думает Катрин, — что Франк не видит этого цирка. Он придет, хотя не мог сказать, когда точно».
День сегодня не слишком холодный и не слишком жаркий, как раз подходящий, чтобы справить праздник совершеннолетия.
— Место рядом с собой займи, — советует мать Катрин, — для твоего друга.
— Ты так строго всех рассадила, мама.
— Ну, для начала порядок должен быть. А уж кто с кем потом сядет, дело другое.
Катрин вдруг почувствовала себя одинокой. Дома лежат подарки, она их даже как следует не рассмотрела. Оказалось, что подарков много, напрасно отец распространялся о скромности и рамках.
Катрин мечтает о мопеде. На мопеде Франка она уже не раз ездила, он ее учил, за городом. Может, ее заработка за лето и подарка к нынешнему празднику хватит на мопед. Через две недели, когда ей исполнится пятнадцать, она сдаст экзамен и получит водительские права.
Ансамбль Бодо заиграл вальс.
— Не для нас с Гердой, — сказал дядя Фриц, — да и не для тебя, наша героиня.
— Бодо может кое-что еще, — говорит Катрин, — Герда останется довольна.
— А я всегда довольна, Катринхен, — подхватывает бабушка Герда, энергично встряхивая золотистой копной волос, и ей никак не дашь ее шестидесяти лет.
Для дедушки Пауля и бабушки Эрны эти пререкания подходящий повод вступить в разговор.
Предмет обсуждения — старая-престарая тема их семейных сборищ: что можно себе позволить, а что нет, нынче и вообще.
Катрин хочется сбежать, глянуть, что делается в других местах зала. В дальнем углу танцует молодежь, Бодо Лемке отлично понимает, что нужно им сыграть.
Но вот приходят еще гости, и каждый в зависимости от характера и наклонностей поздравляет Катрин Шуман с новым периодом в ее жизни.
Наконец появляется Франк. На нем белые брюки и светлая рубашка, легкую куртку он небрежно набросил на плечи. Катрин сразу же вспоминает воскресенье на берегу Штральзунда.
Да, это ее Франк, элегантный и уверенный в себе. Сердце у Катрин чуть заколотилось, ведь сидящие за столом во все глаза смотрят на Франка, когда он останавливается перед ней. Катрин побаивается острого язычка дядя Фрица и слишком четко направленных вопросов бабушки Герды.
Франк склонился перед Катрин, протягивает ей большой букет и узкую коробочку.
Мать поднимается со своего места, громко представляет:
— Это Франк. Друг Катрин, — И, обратившись к Франку, говорит: — А это наше семейство. Нет смысла называть каждого. Со временем вы всех узнаете.
Катрин смотрит на мать, та едва заметно улыбается, но она заслоняет отца, и Катрин не знает, какими глазами он смотрит на происходящее.
Франк слегка кланяется. Бабушка Герда в упор разглядывает его, не забывая, однако, лакомиться тортом.
— Этот стул, — говорит Катрин, — я оставила для тебя.
Франк сел, повесил на спинку свою куртку. И с Катрин как-то сразу схлынула скованность — Франк пришел и сидит рядом с ней, словно это само собой разумеется.
А тут отец наклонился к нему.
— Хочешь выпить? — спрашивает он.
— Охотно.
— Водку? Коньяк?
— Коньяк, если можно.
Отец наливает две полные рюмки.
— Со свиданьицем, — говорит он и пьет. Франк тоже выпивает свою рюмку до дна.
— А теперь угощайтесь, — предлагает мать.
Катрин поставила цветы в вазу, которая была на столе.
Перед ней лежит та самая узкая коробочка.
— Можешь заглянуть, — говорит Франк.
— Ясное дело, — поддерживает его Габриель. — Не обязательно ждать до вечера. Не мучайся.
«Это значит, — думает Катрин, — не мучай меня».
Она открывает коробочку, и в руках у нее взблескивают маленькие дамские часики.
— Ой, это невозможно, — тихо говорит она Франку, краснея от смущения и радости.
Все хотят взглянуть на часы. Катрин понимает, что это дорогой подарок.
— Самое правильное — надень их сейчас же. Тогда все без труда разглядят, — предлагает Габриель.
— Большое спасибо, — благодарит Катрин Франка.
Она пытается застегнуть браслет, Франк ей помогает.
Очень удачно, что к столу подходит Бодо Лемке — у ансамбля перерыв.
— Ну-с, — говорит он, — вам тут явно хорошо. Торт и кофе всем по вкусу.