Катрин не думала, что так быстро поедет домой, она надеялась провести в Франком весь вечер.
Да и эти полчаса были очень странные.
Конечно, Франк потерял почву под ногами. Такое бывает, когда дома нелады. Катрин это знакомо. Она, как и Франк, станет в эти дни усердно заниматься.
Вечером Габриель удивляется:
— Ты что, отшила своего Франка?
— С чего ты взяла?
— Да перестал каждый день ходить.
— А твой Бодо каждый день ходит?
— Он не может. У него дела.
— У Франка тоже дела.
— На праздник совершеннолетия, — вставляет мать, — он, во всяком случае, приглашен.
— Ого, вот это прогресс, — восклицает Габриель. — Сестричка меня переплюнула.
— Оттого, что ты никогда не могла окончательно выбрать.
— Верно, — соглашается Габриель, — выбор был для меня делом трудным, слишком много возможностей!
Мать считает, что праздничное платье для Катрин Габриель должна поскорее сделать. Сколько ей еще осталось работы?
— Сдам точно в срок! Завтра последняя примерка.
— Можно мне потом взять это платье в Прагу? — спрашивает Катрин.
— Значит, поездка состоится? — интересуется Габриель.
— Порядок. Через неделю после праздника мы едем.
— Я уговорю Бодо, и пусть съездит со мной в Прагу.
— Прага — дивный город, — мечтательно говорит мать. — Много лет назад, когда мы с отцом там были…
— Отец мог бы и теперь собраться с силами. Без визы это так просто. А проезд у него даровой.
— В Праге, я слышала, шикарные магазины, — говорит Катрин.
— Только деньги нужны.
— Посмотреть на витрины — тоже удовольствие.
— Неприхотливая же у меня сестрица!
— Едем мы экспрессом. Говорят, чертовски здорово.
— И как это фрау Румке достала на него билеты? — удивляется мать.
— Такая уж она у нас.
— Не забудьте о ней на вашем празднике, — напоминает мать.
— Ясное дело. Мы купили ей в подарок вазу, она неравнодушна к красивым вазам. И в праздничной стенгазете мы ее часто упоминаем. Вот она удивится.
Катрин краснеет, потому что сказала «мы», а ведь она не участвовала в работе над газетой. Ни одной строчки она не написала, ни одной даже самой крошечной идеи не подала.
На следующий день вечером приходит Франк. Семейство Шуманов как раз ужинает, Катрин его и не ждала больше.
Но когда раздается звонок, она тотчас вскакивает. В руках у Франка огромный букет; когда он его разворачивает из бумаги, там оказываются три букета.
— Вот здорово, что ты пришел, — говорит Катрин, хотя ей хотелось бы сказать совсем другое.
— Надеюсь, я не помешал?
В прихожую выходит мать:
— Вы уже ужинали?
— Нет.
— Ну так заходите, присаживайтесь к столу.
Франк протягивает фрау Шуман букет.
— Розы? В это время года?
— Моя тайна, — улыбается Франк.
Катрин тоже получает букет.
— Чтобы ты забыла позавчерашний вечер, — шепчет он, — ну и остолоп же я был.
— Да брось. Я прекрасно поняла, в чем дело.
Франк заходит в кухню. Катрин внимательно наблюдает за ним. Он подает Габриели последний букет.
— Ого! — восклицает сестра. — Мы осыпаны розами.
Затем Франк подходит к отцу. Катрин замечает, что он медлит, смущается.
— Добрый вечер. Я Франк Лессов.
Отец приподнялся, крепко жмет протянутую ему руку. «Чуть-чуть слишком крепко, — думает Катрин, — словно хочет показать, кто он и где работает».
— Вот стул. Садись, — приглашает отец. — Как ты насчет пива?
Франк вынужден отказаться — он приехал на мопеде, но лимонад или кока-колу он охотно выпьет.
Так все они сидят за столом в кухне Шуманов, что еще вчера показалось бы Катрин невероятным.
Мать оживленно болтает, Габриель по-своему поддерживает разговор. Отец, правда, больше молчит, а когда что и скажет, то вполне дружелюбно.
Катрин едва роняет слово-другое.
Ест Франк мало. Внезапно он взглядывает на Катрин, а затем поворачивается к фрау Шуман.
— У меня есть к вам просьба, — говорит он. — Мои бабушка и дедушка живут в Штральзунде. На субботу и воскресенье я хочу к ним съездить. Можно Катрин поехать со мной?
За столом стало тихо. Катрин перепугалась. Он что, решил все поставить на карту?
Мать первая взяла себя в руки.
— Штральзунд. Если погода будет такая же хорошая, так стоит съездить. У тебя есть время? — обращается она к Катрин.
— Да, конечно. Я никогда еще не была в Штральзунде, — запинаясь, отвечает Катрин.
Все ждут, что скажет отец, он должен сказать свое слово, вопрос ведь относился и к нему тоже. Отец задумчиво смотрит на дочь.
— Что ж, желаю повеселиться! — говорит он и добавляет: Завтра я принесу тебе бесплатный билет.
Ужин кончен, можно встать из-за стола и заняться тем, чем каждому хочется. Отец садится читать газету, Габриель быстро уходит к Бодо Лемке, мать и Катрин моют посуду.
Франк идет в комнату Катрин, садится там; в комнате считает он, стало удобнее и уютнее. Он ждет Катрин, может, они еще прокатятся на мопеде. А в конце недели они поедут в Штральзунд.
В субботу погода по-настоящему майская. Катрин ждет на перроне, так они условились. Чтобы поспеть на поезд, ей пришлось отпрашиваться с последнего урока. Фрау Румке отпустила ее без лишних разговоров.
Катрин пришла на вокзал задолго до отхода поезда. Но ведь в квартире на Симон-Дахштрассе никого нет. Родители уехали накануне в домик; Габриель со своим Бодо отправилась куда-то на гастроли.
Катрин вспоминает, как зимой прощалась здесь с Франком, когда он один уехал в Штральзунд. Мрачно и холодно было тогда.
Вчера, когда родители уже собрались уезжать, Катрин еще раз поблагодарила, что они разрешили ей ехать с Франком в Штральзунд.
Она с трудом находила верные слова.
Но мать помогла ей справиться со смущением:
— Ты в первый раз действуешь самостоятельно. Что ж, каждый когда-то должен начать.
— Много лет назад, — сказал отец, — я недолго работал в Штральзунде. Мы им помогали. Наверное, кое-что там изменилось. А в ту пору было еще много разрушенных зданий.
— Волнуешься? А ну, выше голову! — советует сестра.
— С чего это мне задирать голову?
— Тогда я иначе скажу: не теряй головы.
— Я никогда не теряю головы.
— Ну, ну, не слишком ли самонадеянно, — предостерегает Габриель.
«Странный совет и необычное прощание», — думает Катрин.
Постепенно платформа наполняется людьми, стрелки часов двигаются вперед.
Не опоздал ли Франк на автобус? Уже объявляют поезд.
Катрин волнуется, едва не отчаивается.
Но подходит поезд и одновременно появляется Франк. Катрин бежит к нему.
— Что случилось? — удивляется он.
— Я уж думала, ты не придешь.
— Еще пять минут до отхода. А у нас плацкарта. Зачем волноваться? В такой прекрасный день тем более, а уж в ожидании двух восхитительных дней и подавно. Ты рада?
— Еще как!
Поезд не переполнен. Франк уверенно идет к вагону первого класса, берет у Катрин дорожную сумку из рук и помогает ей.
Но Катрин и сама быстро вскакивает в вагон, не хочет, чтобы ей помогали.
Франк отодвигает дверь одного из купе.
— Наши места у окна. — Он ловко забрасывает свою сумку в сетку, кладет туда же сумку Катрин, — Надеюсь, мы будем одни.
Катрин осторожно усаживается, но тут, заметив зеркало, поднимается и смотрит в него.
— Хорошо, хорошо выглядишь, — говорит Франк, — зеркалу этого даже не передать, старое слишком и слепое.