Насте, наверно, потом надо будет нормального мужа и детей. Ладно, я с Ларой разведусь, и что, потом опять женихаться начать? Не хочу. Детей тоже не хочу. Бабы когда родят, будто с ума сходят. Сразу показывают свою природу куриную. И Настя, наверно, такая же. Почему бы ей быть другой? Надоели… Всем нужен здоровый, богатый и чтобы хорошо трахал по расписанию. А-а… Еще, чтобы в душу при этом не забыл заглянуть. Точно!
В зал проковылял, не включая свет, так и лег на диване. Сейчас, главное, дожить до утра, а там будет видно. Завтра первое ноября. Зима близко.
Настя.
Я нарочно не стала ему говорить заранее про день рождения. И вообще не хотела говорить, но он бы сам понял, когда сегодня забрал меня из офиса. Анатолий Иванович отправил Ирину за цветами и теперь у меня на столе в банке стоят три белые розы. Володя бы непременно спросил, кто и по какому поводу подарил мне этот букет. И удивился, что у меня сегодня праздник!
Мы скромно посидели в нашей «офисной столовой», я еще дома приготовила салат и заказала пиццу, на сладкое тортик был — «Пьяная вишня», мой любимый. Оксана Викторовна поругала, конечно, что я только утром сказала про небольшое торжество. А так она бы придумала красивое поздравление и настоящий подарок. Но я и не хотела никаких «громких слов», тем более на работе. Мама мне позвонила утром, потом от подруги «смска» пришла, вроде, больше и некому помнить про этот день.
Володя должен был вечером узнать и порадоваться со мной. Может, мы бы вместе куда-то поехали, завтра же выходной. Я так ждала эту пятницу! Еще и потому, что завтра начинается ноябрь. Это почти зима. Я люблю этот последний осенний месяц.
Хотя бы потому, что заканчивается период октябрьской слякоти, в ноябре земля покрывается снегом, а снег прячет грязь, жалкие остатки палой листвы, окурки, что не успевает убрать дворник, изъяны дорог и обочин. Под первой белой «простыней» город сразу кажется светлее и чище, схватывается морозцем, а воздух бодрит и хочется двигаться быстрее, все вперед и вперед.
Октябрь я всегда хандрю вплоть до дня рождения, а с ноября будто начинается новая жизнь, появляются силы и желание действовать, что-то новое узнавать, что-то менять к лучшему.
У меня было приподнятое настроение с утра, а когда ближе к обеду Володя позвонил сказать, что заберет на выходные как обычно, я вообще развеселилась. Но, оказалось, радовалась зря. Он не позвонил больше и не приехал. Я ждала долго, последней ушла из офиса, как улитка доползла до автобусной остановки и все смотрела-смотрела на мелькающие машины, вдруг остановится рядом знакомый серебристый джип.
Вечер пятницы, «час пик», все едут с работы — в автобусе давка, меня стиснули между телами, я даже держаться за поручни не могла, не дотягивалась. Перед глазами кружился калейдоскоп хмурых, уставших за трудовую неделю лиц, нос забивал едкий запах духов, нет, я такие не люблю, слишком терпкие, мужчина сбоку выдыхает перегар, видно, уже начал выходные отмечать. Кружится и болит голова…
Я выхожу раньше на одну остановку, только чтобы прогуляться по темной улице и немного прийти в себя. Но когда поправляю сумку на плече, вдруг замечаю сбоку тонкий порез «кожзама». Подбегаю к ближайшей скамье у кинотеатра, дергаю молнию, шарю руками в поисках тряпичного кошелька.
Нет… В сумке ни кошелька, ни телефона. Вытащили, украли в автобусе, пока я мечтала о том, как Володя приедет к подъезду и наберет мой номер. Я бы тогда слетела вниз по лестнице, и мы вместе умчались туда, где нам было бы хорошо вдвоем.
Сижу на холодной скамейке, как оглушенная, с ужасом вспоминаю, что в кошельке было три тысячи рублей — внеплановый аванс в честь дня моего рождения. С трудом сдерживаю слезы, стыдно реветь у всех на виду, и это же не конец света со мной случился, надо взять себя в руки. Одно горько — Володя не дозвонится до меня, а сама я никогда не решусь на звонок. Я не имею на это права, я ему почти никто.
В воздухе под оранжевым огнем фонаря кружатся снежинки.
Я всегда считала, что если на мой день идет снег, то весь год меня будет ожидать удача. Примета глупая, детская, но именно сейчас хочется в нее верить. Бреду в сторону своей улицы, еле ноги передвигая, если бы знать, что где-то здесь в этом городе меня ждет родной, близкий человек и я ему очень сейчас нужна, я бы бегом к нему побежала. Но такой уверенности у меня нет. И потому торопиться не хочу, да и сил, кажется, не хватает.