Ага, вот загадка и разрешилась... Оказалось (во всяком случае, для меня), что в традициях российской императорской армии было назначение шефами некоторых полков титулованных заграничных особ. В 1848 году шефство над полком принял Его Императорское Королевское Величество Император Австрийский и Король Венгерский Франц-Иосиф Первый (именно так звучал полный официальный титул монарха, которого, по утверждению чешского писателя Ярослава Гашека, поданные саркастически называли «Стариком Прогулкиным» за его страсть к оздоровительным загородным променадам и молоденьким пастушкам). Да, да, вы не ослышались, шефом российского гвардейского полка был император, чьи солдаты в Первую мировую стремительно улепетывали от российских войск на полях Галиции во время знаменитого Брусиловского прорыва. Вот они, парадоксы истории!
Пика своей, так сказать, воинской карьеры Кексгольмский полк достиг в 1894 году, когда «в ознаменование особенного монаршего благоволения и в воздаяние достославной службы» Император Николай Второй пожаловал полку права и преимущества «старой гвардии», и полку было повелено именоваться «Лейб-гвардии Кексгольмским Императора Австрийского полком». Так полк стал пятидесятым по старшинству из 55 подразделений русской императорской гвардии (по состоянию на 1910 год). Стоянкой ему высочайшим повелением определена была Варшава. «Достославная служба» полка безукоризненна. Не было, казалось, ни одного значительного сражения российской императорской армии, в котором не участвовали воины-кексгольмцы. Уже упомянутое взятие крепости Кекскгольм (1710 год), штурм крепости Очаков (1737 год), сражение под Полоцком (1812 год), сражение под Лейпцигом (1813 год), участие в русско-турецкой войне (1877-1878 годы), участие в многочисленных сражениях Первой мировой войны... Перечислять можно долго, но я лучше отошлю всех желающих все к той же книге В.К. Шенка «Императорская гвардия». «Ну и что? - скажет иной пытливый читатель. - Обыкновенная история обыкновенного гвардейского полка. Вон их сколько было - аж пятьдесят пять, и все с не менее славным боевым прошлым, а что до красивого названия, так звучное «Лейб-гвардии Санкт-Петербургский Короля Фридриха-Вильгельма Третьего полк» тоже звучит ого-ого!». Согласен со всеми этими доводами, однако есть одно «но». Была у Кексгольмского полка достопримечательность, которая выгодно выделяла его из общего ряда славных русских гвардейских подразделений того времени. Она то и легла в основу нашего повествования.
Памятный концерт
Давайте мысленно перенесемся в год 1910, в год, так любимый современными знатоками исторической статистики; год, в котором Россия кормила половину мира, а не наоборот; год экономического подъема; год, в котором российская армия еще считалась одной из самых сильных в мире... ...Санкт-Петербург. Июнь 1910 года. В одном из столичных светских салонов необычное оживление - сегодня особый раут, раут музыкальный. Известный капельмейстер и композитор Главач представляет на суд взыскательной публики необычное произведение - «Историческую музыкальную картину на 200-летие Лейб-гвардии Кексгольмского Императора Австрийского Полка». А публика, что ни на есть самая изысканная. Столичные дамы, одетые по последней парижской моде, офицеры гвардии, затянутые в парадные мундиры, штатские во фраках... Говорят, присутствует лично военный атташе Австро-Венгерской империи. Наконец, все усаживаются в предназначенной для представления зале. Выходит маэстро, кланяется, звучат первые аккорды. Публика изображает на лицах глубочайшее внимание. О самом произведении мне судить трудно, увы, не музыковед. Знаю лишь, что представляло оно собой некое попурри из разных песен, арий, гимнов и маршей, напоминающих главные исторические моменты полковой хроники. Наконец исполнение «музыкальной картины» заканчивается. Оркестр во главе с капельмейстером раскланивается и, под аплодисменты присутствующих, покидает публику. Гости переходят в другие комнаты, где под бокал шампанского и под сигару живо делятся своими впечатлениями о концерте. Наиболее искушенные в музыке отмечают, что где-то между лихой солдатской песней «По горам твоим Балканским» и болгарским национальным гимном «Шуми, Марица» им вроде бы послышались мотивы простонародной детской колыбельной «Баю-баюшки, баю». «А это-то здесь причем? - недоумевает важный господин, по виду служащий в каком-нибудь столичном департаменте, - Какое отношение колыбельная имеет к истории гвардейского полка?». Немолодой штабс-ротмистр, одетый в форму Гродненских гусар, застенчиво улыбается и говорит: «А хотите, господа, я Вам раскрою маленькую тайну. Естественно, что рассказ мой будет предназначен лишь для тех, кто сам не догадался. А заодно потом покажу виновницу, которой и посвящена сия музыкальная загадка?». «Просим, просим!» - несется со всех сторон, и гусар, густо покраснев от пристального внимания столь блистательной публики, слегка заикаясь от волнения, начинает свой рассказ.