Сегодняшнее дело не представлялось ему сложным.
Трое местных лесорубов работали на делянке. На них напала какая-то дикарка из Кирма, страны граничащей с восточными провинциями королевства. Что она здесь делает, так далеко от своей родной земли, неясно, но это и не важно. Она убила одного из лесорубов, двое других сумели ранить ее и связать. Так что свою задачу Лург понимал предельно четко. Быстро и умело обвинить и осудить проклятую язычницу и приговорить ее к повешению, к вящему удовольствию родственников и друзей убитого, а также всех добрых граждан города Туил.
Возле крыльца, справа от судейского стола, стояла тесная металлическая клетка, в которой и находилась преступница. Горожане с любопытством рассматривали дикарку и делились впечатлениями. На вид ей было лет двадцать. Стройная, изящная, прямые длинные черные волосы, белая бархатная кожа, маленький рот с тонкими губами, аккуратный прямой маленький носик и чудесные темные, почти черные глаза, немного суженный и удлиненный разрез которых был так непривычен местному люду. Девушка была очаровательна, но сейчас она выглядела усталой и замкнутой. Из одежды на ней оставили кожаные облегающие брюки и широкий лиф из темно-синего шелка. Её голый живот был обмотан куском грубой ткани, когда-то белой, а теперь испачканной грязью камеры и засохшей кровью. Её волосы превратились в неопрятные свалявшиеся космы. Девушка стояла босыми ступнями на дощатом полу клетки и, держась руками за её прутья, смотрела в землю.
Возле крыльца расположилось десять солдат и их командир — лейтенант Свадо. Воины должны были обеспечивать порядок и не допустить побега заключенной из-под стражи. Один из солдат стоял непосредственно за клеткой. В его задачу входило следить за поведением преступницы по отношению к суду. Для этого в руках у него было короткое копье, коим он тыкал в дикарку, в частности, когда она несколько раз пыталась сесть на пол.
У солдат был откровенно скучающий вид. Они стояли, прислонясь пятыми точками к высокому деревянному крыльцу мэрии, и лениво смотрели по сторонам.
Слева от судейского стола, ни на крыльце, а прямо на земле, стоял деревянный покосившийся стул, на котором сидел молодой человек с большой черной папкой в руках. Звали молодого человека Касаш и последний год он занимал в Туиле должность судебного секретаря. Свои обязанности он исполнял весьма энергично, умело и старательно. И хотя в глубине его души ещё порой возникали благородные порывы негодования при виде частенько творимого судом беззакония, он благоразумно подавлял их. Молодой человек хотел сделать карьеру и образцом для подражания избрал себе мудрого и твердого Мастона Лурга. Суд защищает интересы большинства, интересы сильных мира сего и если только дело не идет наперекор первым двум категориям, то тогда уж можно и заняться справедливостью. Разумом Касаш это принимал, но вот сердцем ещё не всегда. И сегодня, искоса поглядывая на обреченную дикарку, он признавался себе, что чувствует к ней симпатию и в глубине его души рождается слабый конфликт, с которым он, впрочем, вне всяких сомнений легко справится, ибо она всего лишь жалкая, никчемная, да и наверно действительно опасная язычница, а его впереди ждет столичная судебная академия, которая откроет ему дорогу к власти, достатку и уважению.
Лург отпил из стоявшего рядом с ним стакана ягодного морса, взял молоток и собрался возвестить о начале суда. Но в этот момент на площади, из-за угла парикмахерской, появилась необычная троица. Ребенок в странной одежде и обуви, удивительная металлическая собака и маленький человечек в смешной конусовидной шляпе.
Лург, которому в молодости довелось побывать во многих городах королевства и даже в столице, отнесся к появлению незнакомцев очень сдержанно. В своей жизни он встречал представителей практически всех народов, живущих на Шатгалле. Туилцы же вытягивали шеи и бесцеремонно пялились на чужаков. Лоя конечно им были не в диковинку, ребенок тоже был совершенно обычным, хоть и в несколько странной одежде, но вот механическая собака была действительно поразительна. Лург тоже некоторое время не мог оторвать от нее глаз. Она двигалась совершенно плавно и естественно, как живая. Королевский судья даже подумал, что может собака и вправду живая, а сверху на нее нацепили нечто вроде доспехов, как на некоторых рыцарских лошадях. Но это было конечно не так, ни одна собака не выдержала бы если бы ее тело полностью заковали бы в броню. Пес был сделан из металла, это совершенно очевидно.