— И что же вы попросите за меня у верховного претора?
Мастон Лург, исподтишка наблюдавший за Элен не меньше чем она за ним, увидел что девочка судя по всему полностью пришла в себя и вроде как даже насмешничает над ним.
— Очень многое, — спокойно ответил он.
— Но что именно? Чего вам так остро не хватало в вашей жизни в Туиле, что вы ради этого пошли на гнусное преступление?
Элен удивлялась самой себе. Ведь это так необычно для неё столь нахально и развязано разговаривать со взрослым и даже наверно уже пожилым человеком. Где-то внутри проскакивали жгучие искорки вины, но впрочем и тут же бесследно таяли. Он преступник, говорила себе Элен, а с ними можно не церемониться. Так считал идеальный Джулиан Брэд. Она вспомнила, как посмотрев очередную, довольно жесткую серию бесконечной детективной киноистории, пришла к отцу и настырно попросила рассказать о том как он ведет себя с преступниками. Вежливо, спокойно и даже уважительно или он издевается над ними, бьёт их и запугивает как один из коллег Джулиана Брэда. Отец сказал что с преступниками он ведет себя ровно также как и с невоспитанными, глупенькими дочерьми. Элен возразила что это не ответ, откуда ей знать как он ведет себя с невоспитанными глупенькими дочерьми, если она, насколько ей известно, его единственная дочь и к тому же очень воспитанная и умная. Да, я очень воспитанная, согласилась сама с собой Элен и продолжила:
— А впрочем я догадываюсь. Вы, конечно, уверены что достойны гораздо большего чем председательствовать в суде какого-то захолустного городишки, в компании непроходимо глупого священника и пьяницы-мэра, разбирая бытовые, примитивные до пошлости, дрязги каких-то сиволапых лесорубов и свинопасов, не так ли?
Судья усмехнулся. Несколько оцепенело.
— Господь всемогущий, тебе же всего лишь шесть лет. Мне даже страшно представить какой ты будешь, когда станешь взрослой женщиной. Как же ты собираешься жить среди людей, если видишь их насквозь?
— А я буду жить среди хороших людей.
Судья снова усмехнулся.
— Где же ты их найдешь?
— А разве вы таких не встречали?
Мастон Лург отрицательно покачал головой.
— Нет. То есть конечно человек может казаться сколь угодно приятным и милым, добродетельным и благородным, но копнешь поглубже и вся эта хорошесть тает как вата в огне. Там, внутри, в глубине живет всё тот же коварный и эгоистичный хищник с темными безжалостными глазами и алчным ненасытным сердцем. И вся разница в людях лишь в том насколько много у этого хищника силы и отваги, чтобы взять всё что ему хочется. Но я понимаю что для шестилетней малышки вполне нормально не видеть в людях этого хищника.
Элен откинулась на кожаную спинку сидения. А он кажется любит поговорить, решила она. Резонер. Она видела и по лицу и по ауре судьи что тот получает удовольствие от беседы и ей это не нравилось. Она определенно не желала доставлять своему похитителю хоть какие-то приятные эмоции.
— Скажите, господин Лург, а почему вы уверены что я буду работать на вашего начальника и честно говорить кто лжет, а кто нет? — Спросила она уже откровенно насмешливо.
— Потому что мы заставим тебя, — просто ответил судья и у Элен испуганно ёкнуло сердце от этой простоты.
— Ты ведь, я думаю, понимаешь, что позже мы вполне можем узнать солгала ты нам или нет, — продолжил Мастон Лург очень спокойно и неторопливо. — И тогда за каждый такой случай у тебя на глазах будут отрезать голову котенку или щенку. Или пороть до кровавого месива какого-нибудь бездомного ребенка.
Судья посмотрел в глаза девочки и улыбнулся.
— Ты ведь видишь что я говорю правду, не так ли?
Страх, который вроде бы отпустил ее, снова вернулся. Элен вжалась в спинку сиденья. Этот человек действительно говорил правду. За страхом пришел гнев и даже ненависть. Этот представитель рода человеческого был отвратителен ей. Но страх был сильнее. Он коробил, унижал и застывал в горле мерзким осклизлым комом. Элен опустила глаза. Но она подумала об отце, о мисс Уэйлер и словно почерпнув у них силу противиться страху, снова взглянула на судью.
— Вы обречены, господин Лург, — выдавила она из себя. — Моё похищение не принесет вам ничего хорошего.
— Я понимаю, ты пытаешься напугать меня, — спокойно сказал судья, — но напрасно. Твой механический пес уничтожен, он пронзен металлическими кольями и сейчас я думаю он уже засыпан толстым слоем земли.