Теус отступил назад, чтобы рассмотреть ее. Рядом другой Запятнанный ударил по коленям Квелла сзади, и тот, наконец, упал под тяжестью геранта, все еще державшего его.
— Это… не совсем глупо. — Теус, казалось, был ошеломлен. Он снял нож с ее шеи и поиграл лезвием. — Но для такого эффекта нужна большая звезда.
— У меня есть одна. Звезда охотника. — Яз высвободила руки из хватки геранта.
— Такая большая звезда сломает тебя, — сказал Теус. — Не то чтобы меня это волновало, но это позволит многим из черного льда хлынуть в тебя, и ты станешь бесполезна для меня.
— Нет, я могу устоять. — Яз потянулась к упавшей звезде, и та бросилась ей в руку. — Ты уже видел, на что я способна.
Лицо Теуса дернулось, на губах появилось рычание, дикий гнев, неприкрытая ненависть и что-то еще, что едва сдерживало их.
— Я подумаю об этом, — ответил он сквозь зубы и, заставив себя успокоиться, достал из рюкзака Турина моток веревки. — А теперь дай мне свои запястья.
Яз отпрянула:
— Нет.
Теус многозначительно посмотрел туда, где стояла Куина, растянутая между двумя Запятнанными, каждый из которых держал ее запястье двумя руками. Оба мужчины истекали кровью из порезов, которые она, по-видимому, нанесла им. Третья Запятнанная, на этот раз молодая девушка, подобрала нож Куины и встала перед пойманной в ловушку хунской.
— Давай свои запястья, или вон та малышка покажет нам всем, что вы, люди, держите у себя в животе. На самом деле это довольно удивительно, хотя и отвратительно. Ты не поверишь какой длины кишку можно вытащить…
— Вот. — Яз подняла скрещенные запястья. — Просто сделай это.
24
— ГДЕ КАО? — ЯЗ ничего не видела. Пещера, в которую их затащили, была холодной, сухой и совершенно темной.
— Должно быть, его повели другим путем. — Яз с трудом узнала голос Куины и поняла, что девушка, должно быть, старается не заплакать.
— Это плохо. — Петрик казался совершенно подавленным.
— Как мы собираемся бежать? — спросил Квелл рядом с ней. По напряжению, сквозившему в его словах, Яз догадалась, что он снова пытается разорвать свои путы.
Никто не ответил и, хотя она не могла их видеть, Яз чувствовала, что все остальные смотрят в ее сторону. Она никогда не хотела быть предводителем, но, похоже, именно это и происходит, когда ты убеждаешь людей следовать своим идеям. Она привела их сюда, охотясь за своим братом и, каким-то образом, взяла на себя ответственность за их жизни.
— Не знаю. — Они заставили ее оставить свою звезду, погасив ее до слабого сияния. Ни у кого из ее друзей не было оружия. Все они были связаны и снова ослепли в темноте. Потеряны. Она хотела попросить у них прощения, но понимала, что не заслужила его, что это лишит их последней надежды. — Я думаю, мое предложение было хорошим. Надеюсь, Теус согласится. — Но Яз была далеко не уверена, что существо внутри Турина достаточно разумно, чтобы понять, где лежат его интересы.
Они погрузились в молчание. Яз поймала себя на том, что дрожит от холода не меньше, чем от страха. Работа со звездами действительно удалила из нее последние следы жизнестойкости Икта. Она содрогнулась при мысли о том, что сделают ветры над льдами с ее ослабевшим телом.
Она подумала о том, каким шокирующе худым выглядел Зин. Яз никогда не видела голода до того, как бросилась в Яму Пропавших. Ветер наверху не позволял никому худеть. Холод убивал человека задолго до того, как начинали проступать ребра.
Время тянулось медленно. Никому из них нечего было сказать, и лед заговорил в тишине между ними, его стоны казались жалобой.
Яз пробралась к Куине и обнаружила, что та дрожит. Они прижались друг к другу, чтобы согреться, и ничего не сказали. Молчание Куины усилило чувство вины Яз. Ей нравилась Куина. Ей нравились ее быстрый ум и чувство юмора, хотя оно часто бывало слишком острым. Будь у них больше времени, они могли бы стать близкими подругами. Куина, которая спасла ее от гибели в городе. Куина, которая, несмотря на всю свою жесткость, украла эту деревянную бусину и хранила ее близко к сердцу, надеясь, что те, кто ценил эту безделушку больше, чем она, смогут вернуть их обеих. Куина, которой всегда было что сказать…
Квелл работал над своими узами, но без света, оружия и направления, казалось, мало что можно было выиграть, освободив руки и ноги, кроме некоторой доли гордости и небольшого утешения.
В голове Яз звучали шепотки, полные ненависти и насмешки, призывающие к насилию, говорящие ей, что она убила своих друзей. Иногда было трудно сказать, какие голоса принадлежали ей. Она привела своих друзей к смерти. Черный лед давил на нее, хотя ни одна часть ее тела не касалась его. Скоро он найдет путь внутрь них. Петрик уже что-то бормотал, словно откликаясь на голоса в своей голове.