Яз направилась к ближайшему туннелю. Она пересекла камень, двигаясь, как старуха. Не то, чтобы на льду жил кто-нибудь действительно старый, но Ювану, старшему брату ее отца, было уже за пятьдесят, и он начал замедляться. Она чувствовала, как он смотрит, скованный, делая каждое движение с осторожностью, словно избегая скрытой боли.
Кровь казалась черной. Она была разбрызгана по светящимся стенам туннеля. Нападение, а не убийство какого-то животного. Яз дотронулась пальцем до одного из самых крупных потеков.
— Свежая… — Она уставилась на кончик своего пальца, чувствуя новый холод глубоко внутри. — Зин. — Она двинулась вперед, но остановилась, ее нога оттолкнула что-то мягкое. Яз присела на корточки, похлопала по камню и подняла теплый предмет для осмотра. Большой палец. Меньше, чем ее собственный. Плоть кто-то пожевал, из нее торчали осколки костей. Она с содроганием уронила его, скривила губы и пошла по туннелю.
ЗВУК КАПЕЛЬ ЗАТИХ позади нее, и Яз обнаружила, что завернута в жуткую тишину. Туннель с каменным полом был около пятнадцати футов в ширину и десяти футов в высоту, потолок окаймляли сосульки. Более длинные были обломаны, и ни одна не свисала достаточно низко, чтобы Яз могла дотронуться. Что бы здесь ни охотилось, оно должно было быть большим, но оно не могло быть кем-то вроде хулы или медведя — те вряд ли могли выжить на дюжине детей каждые четыре года.
Туннель тянулся на сотни ярдов, почти не сворачивая. Время от времени тишину нарушал скрип льда. Яз слышала этот шум всю жизнь, он был глубоким и поднимался в палатку ее семьи сквозь спальные шкуры. Лед никогда не был спокоен, и каждую минуту какая-нибудь его часть жалобно скрипела. Но здесь, внизу, внутри льда, звуки были громче и страннее, словно огромный зверь пробуждался от своих снов.
Мокрый камень под ее ногами не был чистым и покрытым льдом, как можно было бы ожидать, но скользким, с тонкой пленкой грязи. Хотя она оставила кровь позади себя, в воздухе чувствовалась слабая, но несомненная животная вонь, мало отличающаяся от запаха собак, которых она встретила раньше.
Дальше туннель пересекал другой, потом еще один, потом третий. Первый быстро сужался, он был старым и сдавленным потоком льда; второй погружался в воду, освещенную снизу призрачным сиянием. Третий был идеально круглым и вел вверх сквозь ледяной покров под достаточно крутым углом — подниматься по скользкой поверхности будет трудно. Яз остановилась у входа, напряженно прислушиваясь, выискивая пятнышки крови.
Во время своего путешествия она заметила, что крошечные звезды, находившиеся во льду, распределены неравномерно. В одних местах они сгущались более густо и потому там было ярче, в других — почти исчезали. Поднимающийся туннель, казалось, становился совершенно темным всего через несколько десятков ярдов.
Яз перестала исследовать темноту и посмотрела вперед. Она пристально вгляделась в туннель, по которому шла, уверенная, что услышала какой-то шум, что-то еще, кроме ворчания льда. В темноте впереди что-то шевельнулось. Потом еще раз. Фигура, огромная и черная, неуклюже приближалась к ней.
В туннелях прятаться негде. Она могла побежать обратно к озеру или попытаться пройти по темному боковому проходу, все время стараясь не попасть в лапы преследователей. Но ни то, ни другое не поможет Зину, если зверь схватил его, и, даже если она выйдет на след брата, любой хищник просто найдет ее по запаху.
Икта ничего не тратит впустую, и меньше всего энергию. Если есть смысл бежать, то они будут бежать изо всех сил, но Икта не будет бежать от страха. Но, даже так, Яз хотелось бежать. Вместо этого она вытащила нож. Если зверь хочет убить ее, то лучше сразиться здесь, пока она еще может сражаться.
Страх сжал ее живот, но он был иного рода, чем безнадежность, которую она чувствовала в первой пещере. Гнев, который начал подниматься в ней при первом взгляде на кровь, теперь начал гореть, и тепло было приятно. Яз никогда раньше не дралась. Жизнь на льду была единственной борьбой, в которой нуждался ее народ. Но сегодня худший день в ее жизни — вероятно, последний, — и она была готова быстро учиться.
ЯЗ НИКОГДА НЕ была достаточно далеко на юге, чтобы увидеть одного из медведей, которые бродили между Изменчивыми Морями, но из саг, разыгрываемых старейшинами, она знала, что это должен быть один из них. Черное на фоне свечения существо подошло ближе, склонив голову, задевая сломанные обрубки сосулек. Оно было в два раза шире ее, а то и больше, огромное, с лохматой шерстью. Впереди него тянулся отвратительный запах. Нож Яз вдруг показался очень маленьким. Тонкин говорил ей, что когти медведя длиннее человеческих пальцев. Зуб кинжал-рыбы был не больше четырех-пяти дюймов.