— Значит, это сделала ты. — Он казался удивленным, наблюдая за ней темными, умными глазами, глубоко сидящими на лице, украшенном выпуклым носом. Трудно было определить его возраст. Не молодой. Может быть, и не старый. Хорошо сохранившийся. Но глаза старые.
— Ты кто? — Яз отбросила вежливые манеры. У нее был слишком странный день для вежливости.
— Хочешь выпить? — Он разочарованно огляделся. — Ну, может быть. Я уверен, что только что пил абсент…
— Ты кто?
Мужчина наклонился над столом, опершись локтями о доски:
— Меня зовут Элиас. По крайней мере, это часть моего имени, но тогда я всего лишь часть себя, что, кажется, является обычной неприятностью в наши дни.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь. — Яз посмотрела на дверь. — А где Эррис? Он сказал, что мне нужно торопиться, и теперь вместо того, чтобы бежать, я… здесь.
— А, да, юный Эррис. Добросердечный мальчик, будь уверена. Я извиняюсь за то, что похитил тебя во время вашего побега, но еще будет достаточно времени для всей этой беготни и криков. Просто у нас здесь не так много посетителей и…
Сквозь закрытые ставнями окна донесся визг, одновременно чудовищный и, тем не менее, далекий. Крик, не похожий ни на что, что Яз слышала раньше или даже вообразить. Ничего человеческого. Рев, настолько насыщенный угрозами насилия и боли, что Яз сразу же захотелось спрятаться под столом и надеяться, что он закончится. Вместо этого она с трудом сдержала дрожь в голосе и спросила:
— Что это?
— Это? — Элиас бросил на нее мрачный взгляд. — Именно так звучит конец мира.
— Это за мной? — Паника вцепилась в сердце Яз. Она оттолкнула ее, стыдясь своей слабости. Крик, казалось, эхом отдавался в ее голове.
— Это за всеми нами, дорогая. По определению. — Элиас позволил себе слегка улыбнуться. — Но, да, сегодня он охотится за тобой. Но только потому, что я проявил интерес. — Он подошел к окну. — Не хочешь ли взглянуть?
— Это что, испытание? — Яз настороженно встала. Ее голова коснулась потолка.
— Все это испытание. — Элиас положил тонкую руку с длинными пальцами на ставень. — Но быстро. Посмотри на него слишком долго, и он посмотрит на тебя.
Яз пригнулась и выглянула наружу, когда Элиас слегка отодвинул ставень.
Холод резанул ее с яростью полярной ночи. Лес, покрытый густым снегом, лежал под пылающим белым небом, все деревья раскололись, образовалась армия голых, сломанных стволов, их ветви упали. А над всем этим, в ледяном свете, кровоточащем вокруг, какое-то огромная темная… тварь, существо размером с небо, похожее на руку, но не рука, тянущееся, чтобы охватить весь мир, существо с тонкими ногами, поддерживающими узловатое тело цвета яда и отчаяния. Тварь гипнотизировала, притягивала к себе разум. Яз почувствовала, как мысли покидают ее.
— Это Сеус. — Элиас оттянул ее назад.
— Что это?
— В этом месте он то, что ты видишь. Чудовище, которое хочет уничтожить тебя. Снаружи, в мире, это город. Сердце и разум великого города.
— Это чудовище и есть город? — Яз с ужасом подумала, что оно уже держит ее в своих когтях.
— Что? Нет! Этот город — Веста. Сломанное и сломленное создание. Сеус далеко на юге, его разум гораздо более невредим, хотя, к сожалению, все еще поражен каким-то видом безумия. Сеус отравил великое множество городов и закрыл пути между ними. Когда-то я мог путешествовать из города в город в промежутке между двумя ударами сердца. Мне нужно…
Свет огня потускнел, дыхание Яз повисло в воздухе между ними.
— Он нашел нас. — В голосе Элиаса послышались настойчивые нотки. — Послушай меня, это очень важно. — Белый узор инея начал формироваться на стенах, щупальца льда протянулись через доски. — Какая бы плохая тварь ни преследовала тебя там, Сеус еще хуже. Какой бы заговор ты ни возьмешь, копни достаточно глубоко, соскреби достаточно слоев, и ты найдешь на дне Сеуса. — Хижина застонала, как будто на нее навалилась огромная тяжесть. Яз поймала себя на том, что дрожит, по-настоящему замерзла впервые с тех пор, как покинула север. — Он закрыл все пути. Я не могу до него дотянуться. Ты должна взять меня к нему, Яз.
— Он прямо за дверью… — Словно в подтверждение ее слов, какой-то большой брус поддался растущему давлению, и хижина затряслась, лед посыпался на них, срываясь с низкого потолка. Огонь теперь был ничем, едва тлеющим угольком.
— Ты должна отвезти меня туда, где он живет. В город. И не этого меня. Меня здесь слишком мало. — Он протянул ей что-то. Маленькая серебристая иголка длиной не больше дюйма.
— Я не понимаю.
Элиас направился к двери. Он оглянулся на нее с едва заметной улыбкой: