— Беги, Яз! — Голос Эрриса, испуганный и далекий. — Беги и не смотри н…
Но Эррис исчез. Есть только темнота, ледяной воздух и твердый камень, кусающий ее сквозь тонкий мех под щекой.
21
— ЯЗ! ПРОСНИСЬ!
Кто-то тряс ее:
— Турин?
— Ты должна встать сейчас же. — Турин схватил ее за руку и заставил сесть. — Пом идет.
— Пом? — Сон загромождал ее сознание, обрывки тающего сна все еще трепетали в нем. Что это: последняя битва? Пещера была маленькой, переполненной, освещенной несколькими маленькими звездами на высоких выступах. Все остальные были на ногах, некоторые готовили оружие. Другие уже уходили, выходя на узкую тропинку, ведущую вверх по склону расселины. — Пом? — повторила она, все еще пытаясь сосредоточиться.
— Да, Пом. Подлый маленький человечек со сверхъестественной способностью заставлять герантов делать то, что он хочет.
— Всех, кроме Джеррига. — Яз стряхнула с себя образ упавшего собирателя. Что бы он сделал из деревьев, травы и всего того сгустка жизни? — Зачем? Зачем приходит Пом? — Она знала, чего хочет Пом: власти, власти над всем этим. Он был более чем готов убить за это. Но тем, кто ее окружал, не хватало готовности действовать, которую могло бы принести нападение.
Пещера быстро пустела. Оказалось, что Майя и Куина стоят рядом с Турином.
— Говорят, он пришел поговорить. Арка встретится с ним в Пещере Сосулек.
Яз поднялась на ноги. Она все еще чувствовала усталость, ушибы от пола и холод.
— Где Квелл? — Это должен был быть ее первый вопрос. Он пришел один, чтобы спасти ее.
— Он на военном совете Арки, — сказал Турин.
— Военном? Мне показалось, ты сказал, что Пом пришел поговорить.
— Нет, это он говорит, что хочет переговоров.
— А почему ты не на этом совете? — спросила Яз.
Турин криво усмехнулся:
— Они мне пока не доверяют.
Яз сдвинула брови:
— Если уж на то пошло, если Квелл там, то почему не вся падение-группа? Он пришел сюда после нас!
Турин покачал головой:
— Он взрослый. Вы все дети. И кроме того, он усадил на задницу одного из наших немногочисленных взрослых герантов, а это кое-что значит… по-видимому.
Турин собрался уходить, но Яз схватила его за руку, удерживая.
— Это безумие, вся эта борьба. Арка сказала, что Сломанные уже уступили много областей Запятнанным, и теперь вы убиваете друг друга. — Она поймала его взгляд. — Неужели ты этого не видишь?
— Значит, мы должны позволить Пому поступать по-своему? Разрешить ему править нами, как королю из сказок? Наградить его за убийство хорошего человека? Не сомневайся, Тарко был хорошим человеком.
— Да, — просто ответила Яз. — Если это то, что нужно, то да. А что же еще? Как ты думаешь, Пом пришел, чтобы Арка убедила его в ошибочности его пути? Он здесь, чтобы договориться о вашей капитуляции.
Майя и Куина посмотрели на Турина, ожидая его ответа. Он знал этих людей всю свою жизнь.
— Черт побери! — Турин вырвался из ее хватки, сжав кулаки. — Это не может быть единственным выходом.
— Это единственный разумный выход, — сказала Яз. — Если только… — Она подождала, пока все трое не посмотрели на нее. — Если только ты не пойдешь со мной и Квеллом и не спасешь моего брата.
— И как это поможет? — Турин разочарованно вздохнул.
— Потому что, как только мы выгоним из него пятно, мы сбежим. Вернемся на лед.
Фырканье, потом вздох:
— Даже если бы это было возможно. Хотя это не так. И даже если у тебя есть шанс против Запятнанных. Хотя у тебя его нет. И даже если бы ты можешь избавиться от заразы своего брата. Хотя ты не можешь. Это все равно будет безумный план, потому что ЛЕД УБЬЕТ ТЕБЯ.
Яз открыла рот, но не нашла на языке ответ. До того, как она силой воли уничтожила охотника, часть ее все еще верила, что она сможет выжить там, наверху. Верила, что глаза соврали ей, что регулятор не бросал ее брата в Яму Пропавших. Хотя даже до того, как она изменилась, лишь малая часть ее верила, что все это ложь. Мысль о том, что так много людей могут поверить легко опровергаемой неправде, была преувеличением. Но ей очень хотелось верить, что они с Зином смогут вернуться.
Однако теперь, когда холод щипал ее за пятки даже здесь, вдали от зубов ветра, она знала, что это жестокая правда. Никто из них не мог снова жить прежней жизнью.