Яз посмотрела вдоль шеренги своих спутников: Квелл, напряженный и готовый к убийству. Куина изогнулась и приготовилась нанести удар, держа руку на железном ноже у бедра. Као напуган, но все равно опасен.
— Мы пришли сюда вместе и будем сражаться вместе, — сказала она, гадая, смотрит ли на нее все еще Турин своими абсолютно черными глазами. — Мы готовы заставить тебя истекать кровью.
— Меня? — спросил Теус. — Истекать кровью будет бедняга Турин. Со мной все будет в порядке. Это не моя кровь. — Он указал на один из выходов. — Беги, Яз! — Вокруг них зашипели и закричали Запятнанные, самый большой герант взревел, поднялся оглушительный шум, и девочка с красными глазами и пеной у рта, закричала так, словно ее подожгли.
Яз заставила звезду зажечь больше света, заставив ее сердце биться быстрее. Звезда завибрировала в руке, и Запятнанных бросило на стены пещеры, их крики затихли. Зин и второй Запятнанный бросили Петрика, но не раньше, чем отбросили нож. Только Теус остался стоять на месте, хотя прищурился от света и искривил рот в гримасе боли.
— Какой ты талантливый ребенок, — прорычал он сквозь зубы Турина. — Но этот осколок сгорит раньше, чем начнет меня раздражать. — Он посмотрел на Као и сделал резкий шаг к мальчику, заставив его вздрогнуть. — Тебе надо бежать. Такой большой, как ты, может освободиться!
— Никто из нас не побежит, — сказала Яз, боясь, что если Запятнанные снова начнут кричать и реветь, ее нервы сломаются. Она успокоила свой голос, уговорив звезду дать еще больше света. — Почему бы тебе не сказать нам, чего ты на самом деле хочешь? Ты хочешь чего-то другого, а не захватить последнюю горстку Сломанных. — Это не могло быть грандиозным стремлением Теуса, которое он лелеял так долго. — Что ты ищешь?
Теус поднял руку и посмотрел на нее из-за тени, которую та отбрасывала на его лицо. Он остановил свой черный взгляд на Яз, и там, где другие Запятнанные излучали только ненависть и ярость, она почувствовала в его взгляде что-то более сложное. Он медленно покачал головой, словно в восхищении, и хлопнул в ладоши.
— Куина, ты умный ребенок. Почему бы тебе не рассказать Яз, что я делаю в этих жалких пещерах?
Куина подозрительно посмотрела на него:
— Откуда мне знать? Пьешь сок демона?
— Ищешь то, что потерял, — сказал Као.
Теус улыбнулся черной улыбкой.
— Молодой Као прав. Просто пью сок демона, Куина? Если ты хочешь победить своего врага, ты должна доверять его интеллекту. Клан Голин знает об этом, и Као тоже. Я ездил на многих Голин за эти годы. Хорошие работники. Никогда не думай, что твой враг напрасно тратит свое время. — Он махнул рукой в сторону черного льда над ними. — Говорят, звезды, как вы их называете, очищают. Их воздействие на мой народ, который создал их, похоже на воздействие на ваш вид. Они дают голос различным частям того, кто мы есть, и разделяют их. Пропавшие… давайте называть мой народ Пропавшими… очистили себя от гнева, жадности, злобы и всех других черт, которые считали нечистотами. То, что вы называете демонами, существа вроде меня, которые насыщают черный лед, — все они нежелательные элементы Пропавших, хотевших стать богами, возвышенными, духовными существами, способными подняться на новый уровень существования. Они чувствовали, что самые основные инстинкты пригвоздили их к земле, заключили в плоть. И вот они сбросили эти части, вырезали их звездами, от которых вы видели только осколки. Они заперли эти ненужные части самих себя в неприступных хранилищах и передвинулись дальше. — Теус, казалось, наслаждался аудиторией, и, глядя на Запятнанных, Яз, могла понять, почему. Все они, даже Зин, казались едва сдерживались и не особо слушали слова Теуса, были просто в ударе сердца от насилия, как будто каждый из них был осколком, описанным Теусом, слишком мелким, чтобы сохранять большой интерес к миру за пределами осуществления своих особых желаний. Во многих отношениях титул, который Сломанные присвоили себе, лучше подходил Теусу и его товарищам-демонам, настолько сломанным, что они могли действовать только тогда, когда заражали кого-то другого, как болезнь под кожей.
— Но хранилища оказались не такими уж неприступными, как они думали, верно? — Яз вгляделась в оскаленные лица Запятнанных. Она избегала смотреть на Зина. Слишком больно было видеть в нем безумие. — Ты-то выбрался.