– Чтобы придать тебе резвости, прими в качестве аванса.
С этими словами Клюква просунул сквозь решётку с десяток купюр.
– Как поговоришь с ним, отсемафорь мне по «персоналке», – продолжил он. – Тогда получишь вторую половину. А если постараешься – то и премию.
Не успели затихнуть шаги Клюквы, Журавль спешно подскочил со стула, на котором он сидел с безразличным видом, отпер зарешёченную дверь. Вышел из своей клетки и, зацепив специальным крючком, опустил на прилавок металлические жалюзи. Навесил на них замок, проверил. Следом он запер за собой дверь и медленно, но упорно захромал по лестнице, ведущей из подвала. Дверь наверху он тоже запер.
Через несколько минут он уже был в баре. Хромая сильнее, чем это требовалось, он медленно двигался через зал, внимательно рассматривая посетителей. Заметив Пыжа, он облегчённо выдохнул и, уже быстрее, направился к стойке.
– Опять рано закрылся, – хмыкнул Болек, увидев, как Журавль с трудом усаживается на круглый стул. – Вот узнает Загребайло, снова премии лишит.
– Да я так – горло промочить, – заискивающе улыбнулся старик. – Капни мне в стаканчик, сынок, как обычно.
– В долг больше не наливаю, – отрезал бармен.
– Зачем же – в долг? – Журавль положил на барную стойку одну купюру из только что полученных.
Болек взял, посмотрел на свет.
– Настоящая, – констатировал он. – Ограбил кого-то?
– Ограбил – отвечу, – холодно ответил старик. – Ты наливай – не задерживай.
Болек снова хмыкнул, но поставил напротив небольшой стаканчик, в который нацедил какой-то мутной коричневой дряни.
Журавль залпом выпил, причмокнул губами, пристукнул пустым стаканчиком:
– Повторить!
Повернулся влево, будто только что заметил Пыжа:
– А – это ты? А дружок твой где?
– Дружок скоро придёт, – ответил захмелевший Пыж. – Ты, дед, что – и вправду закрылся? А заказ наш как же?
– Неужто так срочно надо? – глаза Журавля внимательно изучали лицо собеседника. – До завтра не потерпит?
– Не – замотал головой Пыж. – Так не пойдёт. Завтра нас уже тут не будет.
Он икнул. Глупо хихикнул. Ему так хотелось показать всем, что он больше не изгой, не неудачник с дырой в кармане. Что нынче он крут, и напарник его крут, и идут они на крутое дело…
– Да, – подтвердил Журавль. – Бек – крутой сталкер.
Пыж заморгал растерянно. Он что всё это вслух сказал? А дед продолжил:
– Ты давно с ним пересёкся? Отмычкой у него служишь?
– Мы с ним, типа – партнёры, – не удержался и похвастался Пыж.
– Ты? С Беком? – расхохотался сталкер по кличке Окунь, сидевший слева от Пыжа. – Ты ври да меру знай. Нахрена ты ему. Ты ж ходячий балласт!
– Это ты – балласт, – возмутился Пыж. – А я ему, можно сказать, жизнь под Карагодом спас. Его слепые собаки уже на куски рвать начинали, когда я подоспел.
– Ты же говорил, что их «чернобыльский пёс» вёл, – напомнил Журавль. – И он тебя вот так просто подпустил?
– Э-э-э, – стушевался было Пыж, но тут же нашёлся. – Так я его первым и вальнул. Подкрался сзади почти вплотную и одной очередью из «Калаша»…
– Ой не могу! – заржал сосед слева. – Ты больше никому этих баек не рассказывай. Вплотную подкрался он. Ни один «Чернобылец» ближе двадцати метров человека не подпустит. Учует. И из «Калаша» его не взять. Ни с тыла, ни с головы. Потому как шерсть у него, что твоя колючая проволока. Саня Компот рассказывал, что он эту тварь только гранатой и смог завалить. Прямо под брюхо ей закинул – в единственное её слабое место.
– За хвост «Чернобыльского пса» Загребайло пятьсот «гринов» обещал, – сказал Журавль. – Да и башку этой тварюги тоже можно туристам задорого продать. Товар, можно сказать, штучный. Так что ты нынче – богач. Может угостишь, раз так тебе попёрло?
– Да за такую удачу он должен всем в баре налить, – воскликнул Окунь. – Из «Калаша» «Чернобыльца» приземлить!
Он заглянул в трезвеющее лицо Пыжа:
– Ну что, шумнуть? Нальёшь мужикам, чтоб и дальше так фартило?
Тот опустил глаза и пробормотал:
– Не надо.
– То-то, – удовлетворённо сказал Окунь. – Ты моли Бога, что тут Бека не было. Он бы тебя по стенке размазал за такие байки.
– Да ладно, не грусти, а то груди не будут расти, – продолжил он. – Это же Зона – страна Чудес. Кто здесь сказок не рассказывал? Наливай, раз такое дело.
Пыж кивнул Болеку, мол, налей, я плачу и тихонько выдохнул. Чёрт, чуть не вляпался!
Он положил на стойку пару купюр и неверными шагами двинулся в туалет, решив к стойке уже не возвращаться. Проклятый дед увязался за ним следом.