Глерк догадывался, что в этом было что-то куда большее, но не позволил себе проронить ни единого слова.
- Фириан спустится вниз, если будет ждать, - вздохнула Ксан. – Он не может оказаться в одиночестве на такое время… Знаешь, не думаю, что это важно, но, на всякий случай, не позволяй ему прикоснуться к Луне!
Глерк положил свою огромную лапу на плечо Ксан.
- А что же будешь делать ты?
- Я отправлюсь в старый замок, - ответила Ксан.
- Но… - Глерк уставился на неё. – Там ничего нет, только старые-старые камни!
- Я знаю, - кивнула Ксан. – Просто мне надо немного там постоять. В том месте. Там, где я в последний раз увидела Зосима, увидела мать Фириана, увидела всех остальных. Мне просто нужно всё это вспомнить, даже если мне столь грустно…
Тяжело опираясь на свой посох, Ксан поковыляла прочь.
- Мне многое нужно вспомнить, - пробормотала она. – Всё. И прямо сейчас.
Глава 10. В которой ведьма находит дверь… И воспоминания
Ксан вернулась на болото, потом зашагала вверх по склону, в сторону кратера, где поставила своё лицо небу. Тропа была создана из огромных плоских камней, вдавленных в землю, так близко друг к другу, что в швы между ними едва-едва пролез бы тонкий лист бумаги.
Просто уже много лет с той поры, как в последний раз Ксан шагала по этому маршруту. Целые столетия, если по правде! Она содрогнулась. Всё так поменялось. И всё ещё – нет…
Во дворе замка когда-то давно был круг из камней. Они окружали центральную, самую старую башню, будто те часовые, и замок закручивался вокруг неё, как змея, что кусает собственный хвост. Но сейчас башня исчезла, хотя Ксан понятия не имела, куда и почему, замок превратился в щебень, а камни разбросал вулкан или поглотило землетрясение – или, может быть, за века с ним справились огни и воды. Сейчас остался только один камень, и тот было трудно отыскать. Его окружили высокие травы сплошным толстым занавесом, а по поверхности медленно плёлся огромный плющ. Больше половины дня Ксан провела только пытаясь его отыскать, и как только сделала это, ещё целый час потратила на редкостную каторгу – пыталась сорвать с него плетение плюща.
И когда она наконец-то добралась до самого камня, то была ужасно разочарована. Конечно, на его поверхности были вырезаны определённые слова. На каждой грани красовалось обыкновенное сообщение. Зосим сам вырезал их когда-то давно, тогда, когда она была ещё совсем маленьким ребёнком.
- Не забывай, - сказал он одной стороне камня.
- Я говорю об этом, - прошептал другой.
Что не забывать?
Что он имел в виду?
Она ни в чём не была уверена. Вопреки тому, что она вспомнила – он всегда любил говорить загадками. И его предположения, и его неопределённость были для него такими же ясными, что, как он полагал, все остальные должны были бы понять.
И спустя все эти годы Ксан вдруг вспомнила, каким же раздражающим он тогда ей казался.
- Ох, проклятье, человек! – выдохнула она.
Она подошла к камню, а после прислонилась лбом к тем словам, что когда-то вырезал Зосим своей рукой, словно он мог превратиться в её наставника.
- О, Зосим! – прошептала она, чувствуя прилив эмоций, которые не испытывала уже более пяти столетий. – Прости меня! Я забыла! Я не хотела этого, но….
Волна магии ударила её в грудь, и словно лавиной отбросила её назад. Она приземлилась, чувствуя, как противно хрустнули рёбра, а после вскинула голову и посмотрела на камень, раскрыв от удивления рот.
Камень был заколдован! Ну конечно же!
И она смотрела на то, как камень раскололся ровно посередине, как рассыпался на части, раскрылись его створки, словно огромные каменные двери.
Ксан не нравились каменные двери – но это были всё-таки они.
Камень всё ещё стоял – и дверной проём красовался на фоне голубого неба, но зато вход вёл в тусклый коридор, там, где в темноте пряталась огромная каменная лестница.
И в тот же миг Ксан вспомнила этот день. Ей было тринадцать лет, и она была крайне впечатлена собственной ведьминской сообразительностью. А её учитель, когда-то столь сильный и могущественный, таял у неё на глазах.
- Будь осторожна со своей печалью, - шептал он, уже тогда до такой степени старый. Он состоял из углов и костей, а кожа его была похожа на бумагу, такая тонкая-тонкая, вот-вот прорвётся, и столь хрупкая… - Твоё горе очень опасно. Не забывай о том, что оно всё ещё преследует тебя… - и в тот миг Ксан прогнала печаль. И свои воспоминания тоже. Она захоронила их до того глубоко, что теперь никогда не найдёт их – так она, по крайней мере, думала в тот миг.
Но теперь она вспомнила дворец – вспомнила! Вспомнила, как он был хрупок, как был странен… Вспомнила бессмысленные коридоры, бесконечных людей, что жили во дворце, не только мастеров и учёных, но и поваров, и книжников, и ассистентов.. А ещё она вспомнила, как всех их разметало по лесу, когда произошло извержение вулкана. Она вспомнила вдруг, как на каждого из них сыпала защитными заклинаниями, как каждый пропадал, и как все молились звёздам, чтобы магия сработала, пока они убегали. Она помнила, как Зосим прятал дворец в каждом камне круга. Каждый камень становился дверью.
- Тот же самок, разные двери. Не забудь, правда.
- Никогда не забуду, - говорила она в тринадцать лет.
- Разумеется, забудешь, Ксан. Разве ты не понимаешь? – он был тогда настолько стар… Насколько? Да ведь он практически превратился в пыль! – но ты не волнуйся. Я выстроил заклинание. А теперь, если ты не возражаешь, моя дорогая… Я дорожил знаниями, равно как и ты, сетовал на тебя, и смеялся с тобой, и каждый день мы проводили с тобой вдвоём. Но это было в прошлом, а сейчас пришло время нам расстаться. Есть много тысяч людей, которых я должен защитить от извержения вулкана, и, надеюсь, ты однажды убедишься в том, насколько они будут мне благодарны, да, моя дорогая? – он печально покачал головой. – Ну и что я такое говорю? Разумеется, нет. Разумеется, ты не будешь этого делать… - и он просто покачал головой, и они с Огромным Драконом исчезли в страшном дыму, погружаясь в самое сердце горы, чтобы остановить извержение и заставить вулкан уснуть беспокойным сном.
И тогда они оба навсегда исчезли.
Ксан ничего не делала, чтобы восстановить его память или пояснить, что он сделал.
На самом деле, спустя год она едва-едва могла его вспомнить. Никогда не приходило в голову, что он оставил ей какую-то частичку себя, а потом ушёл по ту сторону завесы. Затерялся навеки в тумане.
Она заглянула в темноту скрытого замка. Кости её ныли, ум мчался вперёд.
Почему её воспоминания спрятались от неё? Зачем Зосим скрывал замок?
Она не знала, но была уверена в том, что сумеет отыскать ответ. Поэтому она трижды постучала о землю, пока света не стало достаточно, чтобы развеять затаившуюся впереди мглу, а после прошла сквозь каменные двери.
Глава 11. В которой ведьма находит решение
Ксан сгребла книги в охапку и потащила их из разрушенного замка в собственную мастерскую. Карты, книги, документы, журналы… Диаграммы. Рецепты. Литература. Девять дней она не спала, не ела. Всё ещё в коконе оставалась Луна. Время не шло. Она не дышала. Не думала. Она умолкла. И каждый раз, когда Глерк смотрел на неё, он чувствовал странную боль и удар от собственного сердца, а потом каждый раз проверял, не оставило ли оно след.
И, разумеется, ему не следовало удивляться в тот миг, когда он вдруг сознавал. Оставило. Да ещё и какие!
- Ты не можешь войти, - проговорила Ксан сквозь закрытую дверь. – Мне надо сосредоточиться, - а потом он слышал, как она там, внутри, без конца что-то бормотала.
Ночь за ночью Глерк заглядывал в окно мастерской, наблюдал за тем, как зажигала свечи Ксан, как просматривала сотни книг, оставляла заметки на свитке, и тот становился с каждым часом длинней и длинней. Она качала головой. Она шептала заклинания над свинцовыми ящиками, захлопывала дверцы, когда они были произнесены, усаживалась на крышку, чтобы удержать, а потом осторожно открыла – и заглянула внутрь, осторожно вдохнула и покачала головой.