Блестящие черные волосы Бири заплетены в две тугие косички и связаны на концах узенькой черной ленточкой. На затылке косички встречаются и скреплены большим бантом. На Бири — свежевыглаженная белая блузка. Словом, девочка преобразилась, и даже ее движения не казались теперь столь неловкими. Вся раскрасневшись от смущения, Бири стояла среди смеющихся, восхищающихся ею подруг и бормотала:
— Вчера мама вымыла мне голову. Она мне и косы заплела, одна я не могу так причесываться… умею только, как раньше.
Жанетта, переполненная радостью, перебегала от одной подруги к другой.
— Здесь мой папа! — кричала она. — Он из Комло приехал! Я потом покажу, где он… С тетей Вильмой рядом сидит, вон тот, что помоложе…
Столкнувшись с Илонкой Шмит, которая молча стояла поодаль, Жанетта на секунду стихла, пристально поглядела ей в глаза и произнесла неуверенным голосом:
— Как ты думаешь, не странно ли буду я выглядеть среди третьеклассников… такая большая? Все ведь будут думать: «Почему это ее так поздно в пионеры принимают?»
Илонка Шмит поправила галстук на шее, раздвинула его концы, потом снова сложила вместе и, опустив голову, ответила:
— Ну почему же… Из шестого класса тоже двух девочек принимают, и из восьмого — одну. Ее мама не хотела… а теперь сама пришла просить тетю Илону.
— Значит, и я…
— Будь спокойна, все узнают, почему тебя только теперь принимают. Вынужденные обстоятельства, и все тут.
— Он, как хорошо, что ты сказала мне это, Илонка!
Илонка подняла наконец свою белокурую голову и с неловкой улыбкой взглянула в сияющее лицо Жанетты:
— Твой папа приехал из Комло?
— Да. Он столько интересного рассказывает! — И после короткой паузы Жанетта добавила: — Если хочешь послушать, приходи к нам после обеда. Эржи тоже придет, и Мари, и Бири Новак. А то папа завтра уже уезжает.
— Ты думаешь, можно?
— Конечно! Будет очень хорошо, если ты придешь!
Появилась тетя Марта. Седьмой класс «Б» построился в коридоре и присоединился к остальным отрядам. Впереди шли члены совета отряда и звеньевые. Снизу долетела песня, и седьмой «Б», спускаясь вниз по лестнице, подхватил знакомый мотив. Отряды выстраивались во дворе; весенний ветерок далеко-далеко разносил звонкие голоса сотен девочек. Жанетта напряженно искала взглядом среди сидевших на скамьях своих близких. Снова охваченная непреодолимым волнением, она видела среди смутных, словно стертых розоватых пятен лишь одно широкое, доброе лицо, озаренное ободряющей улыбкой. За длинным столом разместились учителя. В центре сидела грозная и все же любимая Илона Авар, а рядом с нею какой-то молодой офицер.
— Он от наших шефов, — прошептала Жанетте на ухо Эржи Шоймоши и добавила со свойственной ей точностью: — Он проведет прием в пионеры.
Под барабанный бой и звуки горна вошли знаменосцы. Сопровождаемые звонким «ура», они пронесли знамя вдоль всей дружины. Черноволосая восьмиклассница председатель совета дружины, подошла к длинному столу и стала принимать рапорты у председателей советов отрядов. Это заняло довольно много времени, и Жанетта успела немного успокоиться. Она твердила про себя: «Я, Анна Рошта, юная пионерка Венгерской народной республики…»
— Какой красивый у тебя папа! — прошептала сзади Бири Новак. — Это он? Вон тот, с густыми такими волосами, сидит рядом с тетей Вильмой, правда?
Жанетта кивнула головой и гордо выпрямилась.
— И ни капельки не старый, — жужжала Бири. — Ты похожа на него, знаешь?
— Помолчи, — тихо сказала Жанетта и замерла по команде «смирно». Она напряженно ждала…
Наконец отзвучал и последний рапорт. Молодой офицер встал. Наступила такая тишина, что слышен был едва уловимый шелест молодых листочков, звук шагов на улице и доносившийся откуда-то издалека яростный собачий лай. В окнах ближних домов виднелись любопытные лица, немало зрителей собралось также у школьного забора. Молодой офицер заговорил, и его звучный, чистый голос слышен был далеко вокруг:
— Настал один из самых значительных дней в вашей жизни, ребята. Оглядывая ваши ряды, я вижу по вашим глазам, читаю по вашим серьезным и взволнованным лицам, что все вы понимаете это…
Он обращался теперь к маленьким ученицам двух третьих классов, и у Жанетты на секунду замерло сердце: а вдруг произошла ошибка и ее вовсе не собираются принимать в пионеры? Офицер продолжал говорить, и его проникновенный голос успокоил Жанетту.