В общем, Ромка последние вещи в сумку поскидал и у Светки спрашивает, а где, типа, документы. А Светка говорит, что не знает и посмеивается. А у Ромки времени уже почти нет - надо же на встречу не опоздать. И вот Ромка психует, а Светка посмеивается, а Ромка психует и в кресле сидит, а Светка по квартире чего-то ходит и посмеивается...
Но потом как-то самой собой все разрешилось - и диплом нашелся, и все остальное. Но Ромка уже в таком раздрае был, а тут еще эта встреча. А в таком раздрае наверно лучше и не ходить на нее, все равно ничего путного не получится.
И вот он кроссовки шнурует у входной двери, а у самого руки трясутся. Потом сумку на плечо вскидывает, и тут эта девушка, Лена, вдруг из своего угла говорит: "Подожди!" Подходит, кладет руки на плечи и, глядя ему в глаза, говорит пару фраз.
И у Ромки не только раздрай кончается, но такой подъем внутри начинается, что берет его Сергей Антонович на фильм, и все у Ромки получается.
- И главное, - говорил Ромка, - как она угадала, что надо сказать? Мы же первый раз в жизни встретились. Да я, вообще, не знаю, как можно человека из полного раздрая парой слов вытащить, а? И она не просто вытащила, она же мне буквально вдохновение устроила...
- Помню я, какой ты тогда пришел, - Сергей Антонович усмехнулся, - весь сияющий такой, глаза светятся...
- Ага... - Ромка вздохнул. - А взгляд у нее... Когда в глаза посмотрела, будто солнышко душу умыло...
И они помолчали.
- А что она сказала-то? - спросил Сергей Антонович.
И Ромка, задумчиво улыбаясь, ответил:
- Она сказала: "А знаешь, почему ангелы не тонут? Потому что легко к себе относятся!"
И от этих Ромкиных слов и от его задумчивой улыбки вдруг шевельнулось сердце в груди у Сергея Антоновича. Чуть-чуть шевельнулось, как будто устроилось поудобней, да так и осталось.
И сразу стало легче дышать. Светлее как-то стало, лучше. Захотелось срочно еще выпить, помолиться и заплакать - и все одновременно...
А фильм и, правда, оказался знаменательным.
Сразу стало понятно, что он получился - хорошим, добротным, кассовым. Собственно, для этого его Сергей Антонович и снимал.
Но потом фильм начал удивлять.
Про него писали и говорили. Например, такое - "этот фильм станет важной вехой не только в творческой карьере" Сергея Антоновича, но, может быть "и в истории кино". И еще очень много всего подобного.
Посыпались премии и награды - и за режиссерскую работу, и за сценарий, и за роли первого и второго плана, и за музыку - за все подряд. И Ромка Шанин как оператор что-то там очень серьезное получил, и долго благодарил за это Сергея Антоновича.
А Сергей Антонович боролся со стойким ощущением, что все это к нему отношения не имеет. Будто он всех обманул - и никто этого не заметил.
И тут Аркаша Львович на одном из фуршетов повис по-пьяному на его шее и счастливо заорал: "Серега сын Антонов, сукин ты сын! Пусть тебе все завидуют - ты теперь снимать можешь, что захочешь. Эх! У меня заявок на тебя - на пять фильмов вперед!"
Тут Сергей Антонович не выдержал и просто сбежал...
А когда основная шумиха улеглась, позвонил Альбертушка Адамович и уговорился с ним о встрече.
На встрече же Альбертушка Адамович был на себя не похож - робок и серьезен, даже торжественен. А в руках держал зеленую папочку.
"Сереженька, я вот хочу тут тебе предложить..." И, будто спохватившись: "Но я не настаиваю. Ты только почитай. Понравится - возьмешь".
И, помолчав, продолжил тихо, явно волнуясь: "Эта папка, Сереженька, у меня двенадцать лет лежит. И все в столе - никому не показывал. Некому было показывать - не потянули бы, испортили". Альбертушка Адамович чуть покраснел: "А вот ты сейчас сможешь хорошо сделать. Мне так кажется..." И замолчал, будто в растерянности.
На душе у Сергея Антоновича стало тоскливо и обреченно. Но сказать было надо, врать было нельзя:
"Альберт Адамович, спасибо тебе, ты мне просто честь оказываешь... Только... слишком ты мне доверяешь. Ты думаешь, что я теперь гений. А это неправда. Фильм-то - он случайно такой вышел. Он просто в струю попал. Я здесь ни причем". Сергей Антонович грустно вздохнул: "Так что папку эту мне давать не стоит. Ты у нас умница, Альберт Адамович, но со мной... немного не разобрался..."
Альбертушка Адамович покивал на его слова, потом ласково похлопал его по плечу и сказал: "Это ты не разобрался, Сереженька, ты..." Улыбнулся кротко и добавил: "Фильм этот - он твой. Он получился у тебя, а не сам по себе, понимаешь? Ты в это не веришь, потому что еще не привык. Но это пройдет".
Сергей Антонович хотел возразить, но Альбертушка Адамович ему не дал: "Послушай, Сереженька, когда я был молодой и хотел быть плохим актером, а не хорошим сценаристом, мой папа мне однажды сказал: "Если над твоей головой кружит ангел - очень глупо ловить его за крылья. Но еще глупее делать вид, что его нет".